Вернон немного успокоился. Тема Австро-Венгрии была ему явно
ближе.
— Да, — кивнул он. — По нашим данным, они готовятся к новому
наступлению. Собирают силы, подтягивают резервы.
— Вот-вот, — кивнул я. — А раз так, то не пора ли нам, Пруссии и
Лихтенштейну, объединить наши усилия? А, господин министр? Как вам
идея небольшого такого союза? Против Австро-Венгрии.
Вернон аж подпрыгнул на стуле.
— Объединиться?! С вами?! Против Австро-Венгрии?! Господин
Вавилонский, я не уполномочен обсуждать такие вопросы!
— Понятно, — я устало вздохнул. — Опять двадцать пять. Да ё-моё!
Что ж за жизнь такая... Ничему люди не учатся! Это что ж
получается, ещё и прусского канцлера теперь воровать придётся?!
Вернон выпучил глаза и побледнел.
— Ой! — я хлопнул себя по лбу. — Извините, господин министр!
Совсем заработался, заговариваюсь уже! Я имел в виду президента
республики Австро-Венгрия! Как там его?
— Леопольд Фердинанд, — подсказал Вернон дрожащим голосом.
— Ну вот, он самый! — подтвердил я. — Старый я, видимо, стал,
память подводит!
Я улыбнулся ему самой своей добродушной и обезоруживающей
улыбкой. Той самой, от которой у моих врагов обычно волосы дыбом
вставали.
Я буквально ввалился внутрь усадьбы,
чувствуя себя выжатым, как лимон. Последние несколько дней
пролетели в каком-то безумном темпе.
Но, чёрт возьми, как же приятно было
ощущать эту сладкую усталость от выполненной работы! Подземный
перерабатывающий комплекс запущен. И это было только начало.
В нос ударил знакомый аромат свежей
выпечки и чего-то неуловимо цветочного — Настя. Она встретила меня
в холле, и вид у неё был не лучше моего. Бледная, с тёмными кругами
под глазами, но глаза сияют! Усталая, но очень довольная. Как и
я.
Мы просто посмотрели друг на друга и
всё поняли без слов. Устали оба до чёртиков, но счастливы, что всё
получилось. Я притянул её к себе, крепко обнял, зарываясь носом в
её волосы, пахнущие луговыми травами.
Она прижалась в ответ, положив
голову мне на грудь. Несколько минут мы просто стояли так, молча,
набираясь сил друг от друга. Лучшее лекарство от усталости, скажу я
вам.
— Пойдём ужинать? — наконец
прошептала она. — Фредерик там что-то вкусненькое приготовил. И
вино твоё любимое открыл.
— Угу. Умираю с голоду.
Ужин проходил в уютной тишине,
нарушаемой лишь стуком вилок о тарелки да потрескиванием дров в
камине. Мы ели, пили вино и делились успехами.