Вот в таком котле событий и
страстей мне предстоит прожить вторую жизнь, подумал я. И поймал
себя на мысли, что не испытываю никаких терзаний и внутренних
протестов, реально воспринимаю действительность, складывается такое
впечатление, что здесь я прожил всю свою сознательную жизнь.
Доведется, конечно, корректировать некоторые моменты, ведь в теле
двадцати двух летнего парня сидит сорока пятилетний мужчина,
имеющий довольно солидный жизненный опыт. Пускай этот опыт получен
на Земле, но и здесь его можно применить, о своих профессиональных
навыках я и не говоря. Медицина наше все, плюс к этому немного
артиллерии. Если честно, то к артиллерии на Земле я никакого
отношения не имел. В институте была военная кафедра, но там
готовили военврачей для полевых медсанбатов и фронтовых
госпиталей.
Ладно, хватит рассуждать, надо
ложиться спать, ведь сон, один из лучших лекарей, а здоровье мне
нужно поправить, много вопросов у меня возникло. От их решения
зависит моя дальнейшая вторая жизнь.
Глава 2
Прошло две недели со дня моего
возвращения к активной жизни. Раны мои зажили, а боль пока
окончательно не ушла, сотрясает все тело время от времени, если
приму неудачное положение. С помощью Вила сделал первые шаги по
комнате, с каждым днем увеличиваю их количество на десять. Трудно и
больно. За время долгого лежания мышцы ослабли, потеряли
эластичность и упругость. И тем не менее, превозмогая боль, я
стараюсь тренироваться, прекрасно понимаю, что без труда ничего не
получиться.
Также я привел в порядок свою
шевелюру, значительно укоротил волосы, ведь с одной стороны Варек
устроил приличную плешь.Если проводить параллель с земными
прическами, то у меня получился очень короткий полубокс, здесь так
никто не ходит, длинные волосы в моде. С помощью Вила побрился,
пользоваться самостоятельно опасной бритвой я опасался, вдруг
отрежу себе ухо ненароком. В ходе бритья впервые рассмотрел свое
новое лицо. Ничего так, вполне можно сказать симпатичная
физиономия. Волосы светло русые, глаза голубые, правильные черты
лица, правда, за период лежания исхудал я порядком. Рассматривая
себя в зеркале, все не мог вспомнить с кем у меня имеется
отдаленное сходство. Когда Вил закончил бритье, и аккуратно обтер
лицо тряпицей, смоченной в теплой воде, я словно прозрел. Я чем-то
смахиваю на юного Дольфа Лундгрена, только черты лица чуть мягче,
да и стати мои не настолько выдающиеся, как у знаменитого шведа,
хотя и не являюсь мелким.