— А это обережные знаки. У меня на всех занавесках
такие вышиты. Защищают от нечисти и от дурного глаза, — сказала
баба Надя.
— Ясно.
— Купишь себе новые, также вышьешь. Можно, как тут,
по всему краю, а можно вот только этот узор где-нибудь в уголочке
сделать. Ну это ты сама решай. Если не захочешь, то можно и без
него обойтись.
— Да пусть будет, и красиво, и польза есть, —
улыбнулась Люба.
— Так, моя хорошая, мы с тобой убрались, чуток
порядок навели, чисто стало, светло. Ремонтами потом в процессе
проживания займешься. Давай-ка с тобой пообедаем. Я утречком в
печку чугунок с картошкой поставила, уже должно быть готово.
Накрывай на стол.
Люба стала вытаскивать щербатую посуду из
шкафчика.
— Ой-ой, всё сгреби и в ведро брось, — всплеснула
руками баба Надя, как только увидала посуду. — Что же я такое
безобразие пропустила. Не надо нам такого. Ешь из битой посуды, и
жизнь вся битая будет, да с хворями и с болезнями. Мы с тобой и из
одного чугунка поедим. Вилки-то хоть тут есть?
— Есть какие-то, — Люба достала вилки с кривыми
зубцами.
— Вот же я про посуду забыла, совсем старая стала, —
вздохнула бабушка. — Но ладно, оставляй такие
вилки.
Люба нашла одну глубокую целую тарелку с клубничками
и бабочками. Она ее помыла с чистящим средством и поставила на
стол.
— Вот ее ребятенку и дай, — сказала баба Надя. — А
мы с тобой и из чугунка поедим, подольше картошка горячей будет.
Вон я еще банки с соленьями принесла, открывай.
— И когда все успели? — удивилась
Люба.
— Так я утром в санки всякого добра наложила, да
поволокла. На первое время тебе всякой еды принесла. Потом
закончится, ко мне придешь, и я тебе еще чего
дам.
Люба открыла банку с солеными груздями и
маринованными огурцами. Наломали свежие лепешки.
— Нет, ты посмотри, какая красота, — залюбовалась
бабушка столом.
Одну картофелину, нарезанный соленый огурец и
грибочки положили на щербатое блюдце.
— Прости, дедушка, но другой посуды нет, — сказала
баба Надя, задвигая угощенье за печку.
Верочка с удовольствием уплетала помятую запеченную
картошку и мусолила соленый огурец.
— Если бы я жила в городе, то с ужасом смотрела бы,
как мой ребенок питается. Да я бы ей вообще не дала этого есть. А
здесь все так спокойно воспринимаю, — с удивлением сказала
Люба.
— Я слышала, что тебе Захар предлагал назад в город
вернуться, — посмотрела хитро баба Надя на
внучку.