— О твоей будущей жене, — откликнулась, лениво прищурившись. — Ее ты тоже выберешь по принципу «чем глупее, тем лучше»?
— Конечно, — заверили меня со всей серьезностью. — Мне и одной умной женщины в семье хватает. Пожалуй, даже с избытком. Так что никаких суфражисток. Привыкнет послушно, без возражений принимать все мои решения, и счастливая замужняя жизнь ей обеспечена.
— Петька, да ты, как выясняется, самый что ни на есть мачистый мачо, — умилилась я почти восхищенно. — Из тех, что при каждом удобном случае твердят, словно заведенные: «Женщина, знай свое место».
— А то! — Брат преувеличенно гордо вскинул подбородок. — Девушки, между прочим, как раз таких и любят. Вот ты, например…
— Я, например, — перебила колко, — скорее предпочту парня из песни, которую наш «диджей» сегодня целый день крутит. Умного, симпатичного, терпеливого, легкого в общении, без вредных привычек и завышенной самооценки. А главное, уважающего меня и моих близких. Брутальный, суровый и властный — мужчина не моей мечты.
— Ну-ну… — Петька недоверчиво покачал головой, — это мы еще посмотрим.
Сладко потянулся, опустил спинку шезлонга, пробормотал: «Что-то спать хочется…», перевернулся на живот и затих.
Песня, отгремев еще раз, замолкла. Леха отчалил на обед, и пляж наконец-то окутала блаженная тишина. Солнце припекало все сильнее, но в тени царила приятная прохлада, и я решила последовать примеру брата. Уронила лоб на руки и вскоре задремала, убаюканная чуть слышным плеском набегающих на берег волн… Чтобы проснуться далеко отсюда от дикого вопля полоумной поклонницы неведомого мне Гира…
***
Конь громко всхрапнул, заржал тревожно, вырывая из приятных воспоминаний, а затем понесся быстрее. Высунула нос из ткани, в которую меня закутали, и попыталась оглядеться.
Вокруг шумел густой лес, сплошной стеной обступая дорогу, по которой двигался наш небольшой отряд. Кроны огромных деревьев тесно переплетались где-то там, высоко-высоко, пропуская через плотное кружево веток и листьев лишь редкие лучи солнечного света. Создавалось впечатление, что мы скользим по бесконечному сумеречному тоннелю, из которого уже никогда не суждено выбраться.
Поежилась, представив вечное блуждание по этому таинственному переходу, ведущему в потусторонний мир. В душе нарастала непонятная глухая тревога.