– Ну ничего. Скоро все переменится, – сказал Куртис, садясь к столу. – У тебя паспорт есть?
– Что за вопрос?
Павел достал из кармана брюк паспорт и протянул его Куртису.
Куртис с интересом взял, открыл корочку, и брови у него поползли вверх. С фотокарточки на Куртиса смотрела его собственная физиономия.
– Дембович Ян Евгеньевич. Время и место рождения – 18 июля 1901 год, город Херсон, – машинально вслух прочел он. Растерянно посмотрев на ухмылявшегося Павла, быстро сунул руку во внутренний карман своего пиджака и все понял.
– Когда же ты успел? – искренне удивленный, спросил Куртис.
– Ловкость рук! – Павел рассмеялся, но тут же, прищурив левый глаз, прицелился в Куртиса указательным пальцем, как прицеливаются из револьвера. – Я вас поймал, маэстро. Значит, или вы не Куртис, или эта ксива не ваша.
Куртис колебался лишь секунду. Еще раз посмотрев на паспорт, он спокойно объяснил:
– Застарелая привычка… Всегда полезно иметь запасной документ.
– Ладно, не оправдывайтесь. Оставайтесь Куртисом. Но в следующий раз будьте осторожнее.
– Урок пойдет мне на пользу, – сказал Куртис. – Но теперь к делу. Дай твой собственный паспорт.
Павел достал из висевшего на стуле пиджака потрепанный документ.
– Вот, прошу.
– Почему чужая фамилия? – спросил Куртис, заглянув в паспорт. – Ты же Матвеев, а тут…
– Моя настоящая фамилия мне теперь ни к чему. А это я позаимствовал у одного несознательного гражданина.
– Но как же фотокарточка? Ведь здесь твоя?
– Имеем опыт. Правда, я был тогда немного помоложе, – объяснил Павел, и непонятно было, к чему относится это «правда» – к опыту или к его изображению на фотокарточке.
– Чистая работа, – сказал Куртис. – Паспорт я у тебя возьму.
– Другой бы спорил…
Куртис изменил тон, стал совсем серьезным.
– Вот тебе новый на имя Корнеева.
Павел взял протянутый паспорт.
– Корнеев так Корнеев.
Куртис положил на стол узенькую полоску бумаги.
– Дальше. Вот адрес. Ты послезавтра пойдешь туда и обратишься в отдел кадров. Постарайся устроиться на работу, не отказывайся ни от какой. Места у них там должны быть.
– Хорошенькое дело…
– Подожди, не перебивай.
На столе появилась трудовая книжка.
– Возьми это. Без нее нельзя. Как следует запомни все, что здесь написано, а то будешь путаться.
Павел поморщился.
– Вы хотите сделать из меня ударника коммунистического труда? Маэстро, я же вор, мне работать нельзя.