— Я знаю, — Эллис продолжала смотреть перед собой.
— Кто-то должен забрать тебя отсюда. У тебя есть родственники?
Эллис молчала. Только губы её мелко дрожали.
— Если ты ушла из семьи… Самое время вспомнить, где всё-таки твой дом.
Шейн понял, что промахнулся, почти сразу - по тому, как часто-часто затряслись плечи больной.
— Эллис? — Шейн опустил ладонь на плечо девушки.
К его удивлению, та его не оттолкнула. Только обхватила себя руками и скрючилась, точно пыталась унять дрожь.
— Эллис, не надо, — Шейн медлил секунду, а потом, решив не дожидаться, пока она всё-таки его оттолкнёт, притянул Эллис к себе и крепко стиснул. Дрожь прекратилась почти мгновенно, так же, как и началась. Эллис замерла в его руках затравленным зверьком. — Я пытаюсь помочь, Эллис. Как бы глупо это не звучало, я хочу тебе помочь.
Секунду Эллис молчала, а потом запрокинула голову, вглядываясь в лицо полицейского.
— Зачем? — спросила она тихо.
Шейн облизнул губы.
— Потому что…
«Потому что я такой же, как ты» — вопило всё его существо, но Шейн жёстко приказал Зверю заткнуться.
Шейна считали хорошим переговорщиком, но те, кто так думал, не понимали, о чём говорят.
Шейн чувствовал людей. Их запах, их возбуждение, их страх. Он не предсказывал эмоции и реакции – понимание ощущалось инстинктивно. Когда его спрашивали: «Как?», он отвечал – чутьё. Но никто до конца не осознавал, насколько прямолинеен этот ответ.
Сейчас, когда больничную палату наполнял оглушительный букет запахов – незнакомой волчицы и чужого альфы – то самое «чутьё», которое всегда давало ему фору в пять очков, работало как взбесившаяся стрелка компаса. Шейн боялся, что, если вынет тампоны, то попросту не сможет совладать с собой. Пусть городские волки не так зависели от луны, как их лесные предки, пусть все они совершали оборот по собственному решению, а не по воле дикой природы, Зверь всё ещё жил в них. Он становился тем сильнее, чем острее и ярче были эмоции, которые испытывал волк. Тем яростней рвался наружу, чем ближе был запах добычи – будь то настоящая волчица или просто охотничий азарт, который заставлял альф снова и снова бросать друг другу вызов, делить территории, власть и свободу.
Шейн в эти мгновение ненавидел собственную природу. Он был из тех городских волков, кто более всего прижился в обществе людей. Зверь Шейна был яростным, но никогда не срывался с его личной цепи.