Василий глянул на часы, залпом выпил стакан компота и схватил
вафлю.
— Время. Оля, ты собрана? Пять минут до выхода.
— Да я вот. – Мама сняла фартук и осталась в костюме. – Помаду
только подправлю.
Я отчитался:
— К труду и обороне готов. Когда выходим?
— Сейчас, — ответил он, моя свою тарелку и чашку.
Ровно в пятнадцать тридцать он завел мотор «Волги», и мы поехали
за документами.
Если стоять в общей очереди, как все, то существовала опасность
проторчать тут с утра до вечера, только чтобы узнать, готовы ли
документы.
Пока мы с мамой стояли, подпирая стену и созерцая длиннющую
очередь, Алексеич зашел к секретарше, она забегала по кабинетам,
открылась нужная дверь, и маму пригласили войти под рев и проклятья
граждан, которые тут стояли с утра. Сейчас каждый нас и ненавидел,
и мечтал оказаться на нашем месте.
Впервые в жизни я почувствовал себя водилой-обочечником, и
сделалось стыдно перед этими людьми. Самого несказанно бесит, когда
кто-то пытается пролезть без очереди.
Когда мама вышла с бумагами, на нее налетели бабки, окружили и
стали проклинать, одна начала толкаться, замахиваясь костылем.
— Стыд потеряли! Не выпущу тебя отсюда! – Разъяренная бабка
потянулась к бумагам, чтобы их порвать, и я скользнул между ними,
оттирая бабку и выхватывая документы, которые сразу же сунул под
куртку.
Полиция справедливости утратила интерес к маме и переключилась
на меня.
— Сама бесстыжая, и щенок такой же! – донеслось вослед, когда я
был уже у выхода.
Василий протиснулся к маме, обнял ее и, прикрывая собой, словно
телохранитель, повел прочь. Хлопнула дверь, отсекая возмущенный
гвалт.
Остановившись, я вытащил из-под куртки документы, улыбнулся.
Е-е-е! Я – счастливый обладатель земельного участка на улице
Липовая!
Собственная комната — самая заветная моя мечта, которая в той
реальности так и не осуществилась. Как же я завидовал Илье,
родители которого стучались прежде, чем войти в его комнату! А
теперь есть шанс построить целый дом, где все будут счастливы!
Можно заказывать проект, а потом начинать заливать
фундамент!
Да, мы с Василием вроде ладим, но ощущение, что это пока я не
забуду «закрыть тюбик». Все-таки он – чужой человек, склонный все и
всех контролировать, потому постоянно чувствуется напряжение,
особенно Боре тяжко, который более хаотичен, чем я. Дотерпим ли мы
до лета без грандиозного скандала? Таких, как отчим, дотошных людей
сложно выносить.