— Ждите здесь, не отсвечивайте, — велел я, и мы с Ильей побежали
к нему домой, друг – за ключом, я – звонить директору.
У Ильи с родителями были доверительные отношения, потому он
рассказал им все, как есть. Пока Илья убеждал отца дать ему ключ, я
остановился возле тумбы с телефоном, набрал директора, надеясь, что
он ответит.
Трубку сняла его жена, я представился и попросил Геннадия
Константиновича. Донеслось его ворчание, что и ночью покоя нет, но
он все-таки ответил, бросил раздраженно:
— Слушаю, Павел. Только давай быстро излагай, почему ты решил
пригласить в школу малолетних воров и наркоманов. Надеюсь, что твоя
версия будет убедительной.
— Они услышали про наши тренировки и попросились к нам. Я
поставил им условие: завязать с вредными привычками и криминалом.
Думал, это им не по силам. А они завязали и пришли.
Донесся смешок.
— Завязали, ну-ну. Вот ты, Мартынов, вроде такой умный, но
такой… э-э… наивный. Ты в каком мире живешь? Кого в дом пускаешь?
Уж сколько от них вреда было. Если бы не знал, кто ты такой,
поверил бы Людмиле. У нее чуть инфаркт не случился! А они правда ей
угрожали?
— Зачем, когда им хотелось в спортзал? – задал я встречный
вопрос.
— Потом, когда получили отказ.
— Никто никому не угрожал. Я вместе с ними стоял и все
слышал.
Ну не считать же угрозой в сердцах брошенное, причем себе под
нос «хана тебе».
И этому ничего не объяснишь. Никому ничего не объяснить, и
знания давят на плечи.
— Короче так, Мартынов, — припечатал директор. – Вам заниматься
можно. Чужих приводить запрещаю. Только ученикам школы можно.
Понял?
— Ясно. Спасибо за адекватность. Хорошего вечера.
Повесив трубку, я обернулся и увидел Илью, держащего ключ.
— Дрэк не сердится, — отчитался я. – Понимает, что сторожиха
приукрасила.
— Ты еще можешь передумать, — серьезно проговорил Илья. – Если
честно, мне бы не хотелось заниматься с этими отбросами, они все
испортят.
— И мне не хочется. Но так надо. Да и нам выгодно, когда идет
война с заводскими.
— Это да. – Илья протянул мне ключ.
***
Никогда на базе не было так людно, как сегодня, мы едва
поместились. Поскольку сменной обуви у алтанбаевцев не было, они
разулись перед залом с матами, и помещение наполнилось неповторимым
ароматом нестиранных носков.
Разинув рты, гости бродили по базе, озирались, изучали Борины
рисунки.