– Адам! – с упреком воскликнула Мэллори.
– Что, Мэллори? – Он поднял на нее свои карие глаза.
– Не будьте столь жестоки.
– Дело не в жестокости. Я просто хочу, чтобы вы не причиняли боль своим близким, прячась от всего мира. Неужели так трудно преодолеть себя и выйти сегодня к гостям?
Мэллори вдруг поняла, что ведет себя как капризный ребенок, и ей стало немного стыдно.
– Но, Адам, все эти люди… – прошептала она.
Он положил ладонь на ее руку.
– Все эти люди – ваши родные и друзья. Они любят вас, Мэллори.
Она потупила взор.
– Наверное, вы правы.
– Слово «наверное» излишне, Мэллори, я просто прав, – поправил он ее. – Вы можете сидеть между мной и одним из ваших братьев, если вам от этого будет легче. Дрейком, например? Он спокойный, уравновешенный, молчаливый. Дрейк не будет докучать вам болтовней.
Мэллори подняла на него глаза.
– Такой расклад меня вполне устраивает.
Адам улыбнулся.
– Но я не собираюсь оставаться с гостями после ужина, – быстро добавила Мэллори. – Я не сяду за карточный стол и не буду играть на пианино, как бы меня об этом ни просили. У меня нет желания развлекаться после того… после того, что произошло.
Адам понимающе пожал ей руку.
– Думаю, что никто не упрекнет вас, если вы сразу после ужина подниметесь к себе. Но надеюсь, вы отведаете десерта и только после этого покинете общество.
Мэллори прищурилась.
– У меня такое чувство, как будто мною манипулируют, – заявила она. – С чего бы это?
Адам с невозмутимым выражением лица пожал плечами.
– Значит, вы утверждаете, что не состоите в сговоре с мамой и Клер? – продолжила Мэллори. – Вам кто-нибудь говорил, что вы сущий дьявол, милорд?
Адам усмехнулся.
– У меня множество талантов, моя дорогая, – промолвил он, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони Мэллори. Мурашки пробежали по ее спине, и она захотела высвободить руку, но Адам опередил ее. Убрав ладонь, он откинулся на спинку стула. – Скажите, вы уже решили, что наденете?
– Разве это имеет какое-то значение? Думаю, для приема гостей вполне сойдет мое серое платье.
Адам нахмурился.
– Серое? О нет, только не серое!
– Но почему?
– Во-первых, потому что вам уже давно пора снять траур. Во-вторых, потому что я ненавижу одежду серого цвета, особенно на женщинах.
– В таком случае я надену черное платье. А вообще-то мне непонятно, почему я должна обсуждать с вами свой гардероб, – с вызовом сказала Мэллори.