А мог бы
про шоколадного зайца спеть. Правда, дальше того, что заяц —
ласковый мерзавец, не помню, но этого бы хватило. Хуже только
колосистые брови, что где-то золотятся. «Любэ» — это еще ничего,
терпимо. Мой приятель — ярый кошатник, обожает переделку песни, так
и я у него подхватил.
Выйду
ночью в кухню с котом,
Свет не
зажигая при том,
Спит моя
семья, спит усталый дом,
Только
мы с котом на кухню идём.
Мне
переделка нравится. С конями я в поле не ходил, а ночью, к
холодильнику — бывало. Правда, без кота[1].
Но мне в
этом веке лучше про холодильники не петь.
Пока Анька
пела, успел переобуться и переодеться.
— Ваня, а
чего ты так поздно? — выскочила ко мне кухарка, а заодно и
гимназистка. — На обед не пришел, на ужин опоздал. Я уж сама за
тобой хотела бежать. Это из-за Катьки-утопленницы?
Я только
отмахнулся. Ну, ничего в этом городе в секрете не держится. Уже про
утопленницу все знают. Спросить — что народ-то болтает? В чем
причина утопления? Может, имеется альтернативная версия? Но
служебные дела подождут. Другое гораздо интереснее.
— Расскажи
лучше, как первый учебный день прошел? Девчонки не
обижали?
— Фи…
Попробовали бы! — воинственно вздернула носик Анька, точь-в-точь,
как ее коза рожки.
— Да, пока
не забыл, — вспомнил я о визите родственников. — К тебе дедушка с
дядей приходили.
— А я уже
знаю, — хихикнула Анька. — Перед нашим домом торчали. Я на перемене
забегала, надо было кое-что взять. Они сказали, что хозяин шибко
сердитый, не велел во дворе ждать.
— Я
вообще-то думал, что они ушли, — покачал я головой, начиная
сердиться на свалившихся невесть откуда родственников. — Денег
просили?
— Не-а,
впрямую не просили, издалека зашли. Мол — Нюрочка, а ты свою родню
узнаешь? Дедушка твой родной, и дядюшка. Ой, плохо-то как, что ты
нас не помнишь. Родственникам друг за дружку держаться нужно! Как
живешь? Слышали, что не бедствуешь. А я им — как хорошо, что вы
приехали! Я на гимназию у хозяина денег заняла, неужели
родственники не помогут? Мне много-то и не надо — рубликов
двадцать, если все скинутся, так и соберем.
— А они? —
поинтересовался я.
— Они
засмущались, сказали, что таких денег отродясь в руках не держали.
Тот, что дядька начал орать — мол, незачем кухаркам учиться, а дед
его за рукав потянул — мол, пойдем, а не то хозяин вдруг прибежит.
Ваня, а у дядьки щека распухла и глаз заплывать стал — не твоя ли
работа?