– Нет, что ты, – отмахнулась я.
– Мне кажется, – не унимался Амато, – ты чем-то расстроена. Это из-за завтрашней поездки?
Посчитав до трех, подняла взгляд на мальчика. Амато выглядел обеспокоенным.
Мало того, что я довела себя до невроза, так еще и мое настроение начало передаваться моим близким. Так дело не пойдет. Возьми себя, наконец, в руки, Оливия. Ты в ответе за этих людей, и они не должны платить за твои ошибки десятилетней давности.
Решительно я подошла к Амато и несмотря на его засунутые в карманы руки, крепко обняла.
Мальчик секунду колебался, а потом нехотя ответил на объятье.
Отстранившись, я заглянула в серые, словно гранит, глаза:
– Я просто переживаю за вас. Не хочу, чтобы кто-то вас обидел.
– А мы-то чего? Если что, мы можем за себя постоять. Дядя у нас вот какой умный и сильный, а я …я тоже много чего умею. Ты не смотри что мне всего двенадцать, я отлично плаваю и прекрасно владею техникой рукопашного боя. Я могу и тебя защитить, – непроизвольно расправил плечи, отчего я не удержалась и улыбнулась. Какой же он все такие у меня мужчина.
– Амато, мое сердце, ты не представляешь, как я вас с дядей люблю, – нежные слова вырвались из моих губ, прежде, чем я поняла, что только что сказала.
Мальчик стрельнул в мою сторону хитрым взглядом и произнес:
– Может, скажешь это дяде лично, а то в последние дни, он начал бояться, что ты не захочешь отсюда уезжать, когда придет время и нам придется расстаться. Он ведь любит тебя, как …мужчина, – последнее, Амато произнёс смущенно. Впрочем я себя чувствовала не лучше.
Убрав руки с плеч своего пасынка, зардевшись, я произнесла:
– Амато, я не хочу обсуждать наше с Костей отношения. Но поверь мне, я желаю твоему дяде только счастья. Где-то на свете есть та, которая предназначена Косте. Согласись, несправедливо отнимать у этих двух возможность любить.
– А вдруг ты и есть его любовь? Что если вы те двое, кто должны быть вместе? – не унимался Амато, и я немного нахмурилась. Мне не нравился наш разговор.
– Мне бы хотелось так думать. Твой дядя самый лучший из повстречавших мне мужчин, не считая твоего отца, – быстро добавила я. – Костя мой друг, соратник, близкий и родной человек, но я не люблю его как мужчину, – последнее далось мне тяжелее всего, ведь Амато был еще ребенком, для меня.