В то же время без лишнего
подобострастия, хотя и по имени-отчеству.
Вот и хорошо.
Посидели мы хорошо, полноценный час,
обмениваясь мнениями о том, сколько будут восстанавливаться уже
прооперированные бойцы. Я со своим мнением особо не лезла, ведь
знала, что если постараться, то они встанут в строй уже завтра…
Правда, я сама лягу, но это уже детали.
В общем, я не умничала, с интересом
слушая, что ребятам понадобится минимум дня три-четыре, но потом
всё равно хотя бы неделька щадящего режима. Всё-таки они не
бессмертные, а ресурсы человеческого тела не бесконечны, хотя
иногда кажется иначе.
Всё это время Док загадочно
усмехался в свою кружку, то и дело поглядывая на меня, ну а я
невозмутимо пила свой чай и мотала на ус. И нет, я не буду делать
лишние телодвижения. Неа. Пусть отдыхают бойцы, заслужили.
А разломы пусть идут закрывать
своими жирными жопами министры!
Когда все морально отдохнули и
наговорились, а я на правах ведущего специалиста предложила
мужчинам обратить внимание на первого действительно проблемного
пациента, сразу стало ясно, что пора перебираться в новый
реанимационный зал. На новый стол, под мощные софиты и всем
сразу.
Если бы Док не поклялся, что пациент
точно жив: сердце бьется и мозг дает импульс, я бы предпочла
похоронить этот горелый пирожок, чтобы не мучить ни его, ни нас. Но
пациент был жив…
А значит уже не умрет.
Не собираясь надеяться исключительно
на авось и лихорадочно соображать, что делать по факту, мы
предварительно проговорили свои возможные действия и оптимальные
решения, Док выложил на столик заранее заполненные нужными
лекарствами шприцы и флаконы для капельницы, мы дружно бахнули по
рюмашке витаминок, а я для верности положила под язык ядро
регенерации, потому что понимала, что без убойной дозы именно этой
силы, которую я буду активировать во всю доступную мощь, бойцу без
доспеха не выжить.
Семен встал в районе головы, чтобы
следить за сердцем, Матвей его страховал, Анатолий с Ярославом
замерли слева, я и Док справа, и операция началась. Из-за того, что
боец был мультиком аж третьего ранга, мне пришлось повозиться с его
доспехом, но спасло то, что он был на пределе сил, так что вскрытие
прошло успешно, а потом началось самое сложное.
Повреждения кожного покрова - сто
процентов. Обожжены дыхательные пути. До костей обуглены кисти рук.
Глобально повреждена сетчатка глаз. И как вяленая вишенка на этом
горелом пирожке - в легкие и пищевод попали крупицы магмы, которая
конкретно в его случае была недружественной стихией - боец развивал
камень, металл, лед и воздух.