Но его больше волновал пациент, которого там содержали, и то,
что он сказал. Дуку делал вид, что слушает — здесь было важно не
пропустить конец лекции, чтобы не оказаться в неприятной ситуации,
— а сам думал: «Это довольно смело с его стороны: просить такое и
понимать, в каком он положении. Хотя, возможно, как раз из-за
своего положения он и решился на это… Нет, он прекрасно всё
понимает. Такой ум и, к сожалению, не принадлежит человеку. С
другой стороны, ничего не мешает поставить его на службу людям…
Потом. Но, в этом случае, без изменений в плане никак, а значит…
Как на это отреагирует учитель? Не планировал ли он подобный исход
заранее? Иначе как объяснить то, что потенциал Гривуса больше, чем
он рассчитывал? Не может же быть такое, что он… недоглядел…»
Тиранус очень уважал Сидиуса как человека, да и его умом и
способностями нельзя было не восхищаться. В то же время, встав на
путь ситха, он узнал, что учителя нужно не только уважать, но и
бояться. Нет, у них были, если так можно выразиться, нормальные
рабочие отношения с соответствующим статусу каждого уважением, но
ученик понимал, что учитель всегда готов к тому, что когда-нибудь
тот бросит ему вызов. Пусть сам Дуку пока не планировал подобное в
ближайшее время… Хотя, если честно, он думал в таком ключе всего
пару раз — всё остальное время занимало выполнение их с учителем
плана по установлению Нового порядка и изучения всего того, во что
тот его посвящал. Он прекрасно понимал, что, возможно, когда-нибудь
в будущем придётся бросить вызов, но точно не сейчас, когда он ещё
не познал всех тайн и так нужен своему учителю. Да и опять же, их
доверие и схожесть взглядов заставляли думать, что они нашли между
собой достаточный уровень взаимопонимания.
За одним лишь исключением.
Владыка Сидиус постоянно был настороже, внешне это не показывая.
Он всегда был готов встретить опасность, часто действовал на
опережение, всё знал и за всем следил. Это создавало неприятное
ощущение того, что он, Дуку, лишь средство в достижении его целей,
что, разумеется, было невозможно.
Собственно, ситуация с просьбой Гривуса вернула его к этим
мыслям. В этот раз они возникали внезапно и с новыми красками. Если
раньше учитель был единственным, кто понимал его взгляды, его идеи
и чьи взгляды были так похожи, то сегодня появился ещё кое-кто. Да,
не человек, но, возможно, все равно способный понять его и имевший
важное отличие от Сидиуса. Если с последним всегда приходилось
вести себя, как с более опытным и знающим, — не без причин,
разумеется, — то относительно молодой будущий генерал КНС был не
тем, кого необходимо слушать, а тем, кому можно рассказать и
научить.