— Сев'ранс Танн, а могу я называть вас просто Танн? Дело в том,
что ваше имя довольно длинное и сложное, в общении это мешает, а в
боевой обстановке вам бы, скорее всего, придумали какое-нибудь
короткое прозвище…
«Да что он несёт!» — подумала девушка, пожелав придушить его
силой, но не сделала это из-за чёткого приказа учителя и того, что
даже такое воздействие могло убить калишца, что и так находился на
грани смерти. Взяв свои чувства и мысли под контроль, она
успокоилась и обдумала услышанное заново. Внезапно, это заставило
её вспомнить прошлое и понять, что общее между ними связано с
армией и военной службой. В прошлом у неё было прозвище среди
сослуживцев и, видимо, сам Гривус тоже с этим встречался, хотя они
были с разных миров и жили в разных условиях. Всё это так поразило,
что она молчала слишком долго.
— Ну, молчание — знак согласия, так что, Танн, что это за игра?
Шахматы? — спросил Гривус, на мгновение введя её в ступор.
«Подожди! Ты что, спросил меня и сам решил, что можешь так меня
называть? Стоп. Игра? Шахматы? У них что, они тоже…»
Девушка чувствовала, что не успевает за разговором. Не желая на
этот раз допускать чего-то вроде согласия из-за молчания,
основанного на каких-то там традициях калишцев, она быстро
ответила:
— Да, это шахматы Зар Кел. Играете?
— Ну-у, — протянул собеседник, видимо, теперь сам введённый в
ступор, так как на его глазах фигуры сами по себе стали занимать
свои места, а доска полетела ближе к нему. К неудовольствию чисски,
со своим замешательством он, кажется, справился быстрее, чем она со
своим. — Да, когда было время, играл, даже выиграл пару медалей…
Вот только фигуры несколько отличаются от наших, может, и правила
несколько иные… Так что заранее прошу прощения у такой красивой и
милой девушки, если окажусь недостойным оппонентом…
— Ничего страшного, думаю, мы… сработаемся, — ответила Танн, на
самом деле вновь борясь со своими внутренними чувствами, так как
этот калека вновь сделал ей комплимент, сразу два, и пока она не
понимала причины такого поведения. С другой стороны, не могла не
признать того факта, что слышать такое от заслуженного военного
приятнее, чем от различных политиков и торгашей, с которыми ей в
последнее время приходилось часто общаться, как представителю
учителя.