Стол встал вертикально, ноги коснулись пола, и захваты что
удерживали на нём тело, раскрылись. В этот же момент загрузка
окончилась и, мигнув, исчезла, открыв нормальный обзор. Гривус всё
ещё опирался на стол, так как первое, что сделал, это приподнял
свою пятипалую правую руку и посмотрел на неё. Несмотря на то, что
она была как раз такой, как он, помнил, то есть, механической с
картинок, он чувствовал её почти как живую. В то же время ощущалась
ещё одна рука, что, похоже, прилегала вплотную к этой, что казалось
очень странным. Кроме этого, его глаза видели всё немного необычно.
Помимо обычного взгляда, он смотрел на вещи «сканирующим».
Отдельные элементы выделялись, попавшие в обзор панели или
устройства, двери и прочее. Так он сумел заметить дроидов, что
находились в помещении, Поггля Меньшего и Ват Тамбора, что, видимо,
наблюдали за процессом пробуждения через окно второго этажа
помещения, а также то, что Мари внезапно «Не подлежит
сканированию», о чём сообщала фиолетовая надпись над её головой.
Последним он увидел того, кого не ожидал. У двери стоял калишец,
чем-то похожий на арабского воина, укутанного в синие ткани и
носившего подобие тюрбана.
Заметив на себе взгляд Гривуса, он уважительно склонил голову,
приложив руку к груди и произнёс, причём слушатель его знал, потому
тот и не стал представляться:
— Господин Гривус, у меня дурные вести. Корабль, что вёз вашу
семью с Джеонозиса домой, подвергся нападению пиратов. Мы нашли
лишь обломки…
— Что? — Николай с металлическим звуком сделал свой первый шаг в
своём новом образе. Услышав эти слова, он понимал, как они далеки
для него, но в то же время вспомнил кое-что другое.
У Николая были родители, какое-то время даже девушка, но сейчас
всё это было в прошлом. Они не умерли, но он их потерял. У Гривуса
когда-то давно тоже были родители, которые погибли на войне, была
девушка, которая тоже погибла на всё той же войне. А теперь погибли
его жёны и дети, которые появились после её смерти. Может, он не
любил их так сильно, как её, но всё же любил, и именно из-за них
решил некоторое время назад продолжить войну с завоевателями. Когда
калишец у входа сообщил ему эту весть, что-то в его теле, теперь
уже теле киборга, вздрогнуло, стало биться громче и сильнее, на
него нахлынули злость и боль.