И поэтому, недолго думая, я затянул «Комбата» Любэ. Голосок у
меня, конечно, был так себе, но зато с душой. Во время припева у
отца из глаз непроизвольно брызнули слезы. Он резко встал и вышел
из комнаты в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Когда он вернулся, то подошел ко мне, отложил гитару и крепко
меня обнял.
— Когда я попрошу, споешь мне ее еще раз? – скрипнув зубами,
спросил он.
— Конечно, пап, — с готовностью ответил я.
— Я тебя люблю, сын. А теперь иди, кушай, а то ужин остынет, — и
он легонько подтолкнул меня к двери.
Я ошарашенно вышел из комнаты. Отец первый раз в жизни сказал,
что любит меня. И это было чертовски приятно слышать.
— Где это ты так играть научился? – изумленно спросила мама,
когда вернулась на кухню. – Отец до сих пор в шоке.
— У старших ребят в школе. Они в актовом зале после уроков
собираются. Ну и я с ними, — пришлось соврать мне.
— А что это за песня такая, про комбата? Никогда такой не
слышала. – В голосе мамы прозвучало нескрываемое любопытство.
— Услышишь еще, лет через десять-одиннадцать, — тихо пробормотал
я себе под нос.
— Что? – не поняла мама.
— Не знаю, говорю, чья она. Ребята в школе пели. Мне
понравилась, я и выучил, — снова выкрутился я.
— Ясно. Ну давай доедай и, если хочешь, можешь еще погулять.
Только рубль дома оставь, а то потеряешь, — улыбнулась напоследок
она и ушла в комнату к отцу.
Я быстро умял ужин, помыл посуду и выскочил на улицу. Велосипед
брать я пока не стал, потому что увидел из окна Мишку Борисова на
лавочке у дома напротив. Он водил по сторонам скучающим взглядом и
тоже, по всей видимости, был без велосипеда.
— Миш, а ты чего один? Пацанов не видел? – подбежав к нему и
усевшись рядом на лавку, спросил я.
— Не-а. Все, по домам пока сидят поди-ка. Хотел уже за тобой или
за Серегой Сабуровым зайти, а тут смотрю – ты сам бежишь.
— Понятно. Значит все еще ужинают. Похоже, я первый вышел.
— Я так и подумал, — скучающим голосом ответил Мишка. – Слушай,
а давай в «ножички» сыграем? – И он достал раскладной ножик с
увесистой и толстой рукояткой.
Я недоуменно посмотрел на Мишку, будто он сейчас передо мной
Америку открыл. Я совсем позабыл про эту игру, хотя, в свое время
очень даже поднаторел в ней. А теперь воспоминания вернулись с
новой яркой силой. Я опустил взгляд на лавочку. Она была вся
утыкана, а местами даже и выщерблена кончиками перочинных
ножей.