Повеселевшим взглядом я еще раз огляделся по сторонам. Затем
пригладил тоненькой ладошкой свою на удивление густую шевелюру и
широко улыбнулся. Надо мной ярко светило солнышко, звонко пели
птицы, легкий ветерок шумел в ветвях больших белых берез, растущих
по берегам пруда, а в траве радостно стрекотали кузнечики. Я
вскочил на ноги, вдохнул полной грудью, и, широко раскинув руки,
заорал во всю свою детскую глотку:
— Ура! Я выжил! Пацаны! Я живой, мать вашу за ногу!
Мои друзья переглянулись между собой и скорчили ироничные
физиономии. А Женька, как всегда, вывез абсолютно не в тему:
— Похоже, у Егорыча совсем кукуха поехала. – И он, опасливо
улыбнувшись, покрутил пальцем у виска.
— Ничего у меня не поехало! – Я состроил обиженный вид и глянул
на Женьку, еле удерживаясь от смеха. Я уже давно привык, что
Андреев – здоровый мужик с приличным брюшком и грубым голосом, а
тут на меня смотрит, да еще и выпендривается, тощий десятилетний
мальчишка.
Конечно, я тоже выглядел им под стать, этого не отнимешь. Но
теперь-то я уж точно знал, как сделать тело подтянутым, мускулистым
и выносливым. И если у меня получится здесь задержаться, то я не
упущу такую возможность и плотно займусь спортом.
И тут вдруг я глянул на дырку в заборе, через которую мы залезли
на территорию хлебной базы. И у меня аж дыхание перехватило. Там
лежал мой велосипед. Оранжевый Орленок, на котором я колесил по
округе с шести лет. Помню, когда учился на нем кататься, то еле до
педалей доставал, а иногда и вообще под рамой пытался ездить. А
сейчас он должен быть мне в самый раз.
Я выглянул за забор и еще раз осмотрел это чудо инженерной
мысли: оранжевая рама, зеленые покрышки, кожаная сумочка с ключами
прикреплена за красно-белым сиденьем, а на руле торчит трескучий
велосипедный звонок.
— Пацаны. – Я оглянулся на друзей, которые тем временем начали
постепенно отходить от шока последних минут и возвращались к своему
обычному бесшабашному поведению. – Что-то мне купаться расхотелось.
Да и вода холодная. Погнали лучше на великах кататься?
Мне вдруг захотелось побывать в стольких местах сразу, что я
даже растерялся. После распада Союза многие из них опустели, стали
бесхозными и потеряли свою былую красоту. А сейчас у меня был шанс
вновь увидеть и почувствовать, как же там раньше было хорошо.