Утро наступило с первыми лучами солнца. За Элен пришла служанка, разбудила, надела сандалии на ножки своей госпожи, аккуратно подхватила под локоток, повела за собой.
– Стой! Как тебя зовут?
– Аманда.
– Жди здесь,...– Элен вернулась, забрала спрятанные майку, лосины. Достала ботинки, всё прижала к себе, двинулась за служанкой.
Аманда хотела помочь, Элен рыкнула:
– Не трожь, моё! – почему то ей показалось, что никто не должен трогать эти вещи. Как будто это была та незаживающая душевная рана, которую она должна обязательно ото всех скрыть.
Её привели на половину невест. Огромная гостинная разветвлялась на коридоры, каждый вёл в личные покои избранниц.
Роскошная общая комната, уставлена множеством диванов. На стенах потрясающей красоты гобелены, картины. Цветы. Много цветов. Они были повсюду, расставленные в огромных вазонах на полу, на постаментах, даже на каминной полке.
Подносы с фруктами, тускло сверкающие серебряные кувшины, стекло фужеров, бархатные шторы – роскошь просто вываливалась из каждого угла.
Элен прибыла в свою комнату.
Прекрасные витражные окна остроконечными арками упирались в потолок. Лаковый паркет. Резная мебель: стулья, стол, этажерки – божечки, какая прелесть!
Гобелен на всю стену со сценой страстного поцелуя пастушки с пастушком на фоне барашков, зашибись!
Элен запрыгала, радостно закружилась, прижав ладошки к щекам.
А постель! Элен с разбегу плюхнулась в потрясающий ворох подушек и шёлка, пища от восторга. Класс!
Служанка, молодая девчонка (Элен она почему-то не понравилась), принесла воды, умывальные причиндалы и довольно мастерски принялась за внешний вид своей госпожи. Время до завтрака пролетело незаметно.
Прозвенел колокольчик к завтраку. Армис и Элен в сопровождении служанок отправились по коридору.
Прибыли в распоряжение Сеула. Элен поёжилась от его взгляда. Вроде молчит, слова не сказал, а страшно возле него.
Их пригласили к столу. Руфь наказана, сегодня будет отсутствовать.
Девушки не переглядывались, обе расправили плечи, за столом сидели напряжённые, как на экзамене.
Лорд вошёл, кивком приветствовал дам. Приступил к завтраку, ни на кого не обращая внимания. Просматривал почту, хмурился. Велел налить себе вина.
Неосторожно, от чрезмерного старания, слуга щедро плеснул вина в серебряный кубок. Оно хлынуло через край. На белой скатерти медленно расплывалось кровавое пятно.