Холодная вода освежила лицо, и даже броуновское движение
прекратилось. Встряхнула мокрой головой и, выдохнув, направилась в
чащу.
На полянке ничего не изменилось. У Ани, да, я запомнила её имя,
на губах всё та же мольба. А ведь я ни одного звука не расслышала,
когда он её душил. И да, он должен был её сначала изнасиловать, но
брюки с девушки никто не снял. Или она сопротивлялась или, что
вероятнее всего, я во всём виновата. Когда стала звать, маньяк
решил, что лучше от неё отделаться, раз рядом новая жертва
имеется.
Я напрягла память. Нет, в передаче не говорилось ничего о том,
что урод этот парами убивал. Всегда была одна жертва и всегда
насиловал.
Вот как же я стала медленно соображать. Ну да. И сейчас была бы
одна жертва, ведь Ева Бурундуковая в больничке склеила ласты по
неизвестной причине. Это злостный случай оживил ее, перекинув моё
сознание или душу или что на самом деле?
Маньяк лежал на боку, поэтому не составило труда пнуть его
ногой, и когда тушка перевернулась на спину, с облегчением
выдохнула. Через девять лет он бы стал чуток крупнее, но черты лица
нисколько не изменились. И этому не помешала ни кровь, спёкшаяся
вокруг глаза, ни ручка вилки, портящая общий фон. А пока жиденький,
щюпленький, росточком, может сантиметров на пять выше
Бурундуковой.
И что теперь с этим делать? Вот совершенно не хотелось
участвовать в подобном разбирательстве. Во-первых, неизвестно,
можно ли доказать что он маньяк? А то, как говорил товарищ Жеглов,
он, скорее всего, очень даже уважаемый человек. Какой-нибудь Вася
Пупкин из Криво - коленного переулка. К тому же из памяти всплывала
его какая-то партийная деятельность. А во-вторых, может, он ещё не
развешивает фотографии мёртвых девушек на стенке в своей спальне и
вот тогда мне будет совершенно не весело. Шлёпнула партийного
работника, а Анечку сама придушила, как свидетельницу
нежелательную.
А было ещё в третьих. Вот только почему об этом вспомнила лишь
сейчас, внимательно вглядываясь в лицо покойника?
Оглянулась и сразу наткнулась на искомое. Зелёная спортивная
сумка, без которой он не ходил ни на одно дело. На фоне травы можно
было и не заметить.
Внутри чёрная куртка с капюшоном, Авоська, запомнила, как
называется сетка для продуктов. Связка ключей, четыре штуки. Причём
один напомнил своим размером ключ от нашего гаража с одним
отличием. Имелось на нём число «32», которое наляпали сваркой. В
кармашке обнаружился паспорт зелёного цвета. Фото 3х4 с белым
уголком для печати. Странно, но в памяти отложилось, что он был
красного цвета. Вспомнить хоть стихи Маяковского про краснокожую
паспортину. Что не так? Выдан в 1961 году. Ева только родилась, а
этот упырь уже паспорт получил. Не ясно, почему зелёный или в СССР
как-то разделяли людей. Из деревни – синий, из города зелёный. А
красный поэтам? Бред какой-то.