Решил реабилитироваться, перевести
стрелки на меня. Умник. Я ещё в бобике отмазку нашла. Если
проверять не будут, то прокатит на ура. А то, что у кого-нибудь из
них появится желание уточнить, я сильно сомневалась. Главное
говорить уверенно.
Люда тяжело вздохнула.
- Ну давай, показывай, что ты
обнаружил.
- Это там, - обрадовано заявил
Мамочкин и потопал в допросную.
Так как моё заточение закончилось, я
подхватила босоножки и на цыпочках, стараясь не наступить на
разбросанные части стульев вышла из комнаты и последовала за
остальными.
С первого взгляда стало ясно, что мой
рюкзак за последние полчаса сильно схуднул. Не только банок с кофе
не хватало. Я едва не взревела, указывая на этот факт.
А он ещё и отбрыкиваться
начал.
- Все, что было в рюкзаке - всё здесь.
И уже за это привлечь можно. Взяли, можно сказать, на
горячем.
Люда переглянулась с Титовым и оба
уставились на меня. Это по вещам конкретно видно, что они из-за
бугра? Так ведь носят подобное, сама видела и никто их не
хватает.
- Ты это продавала? - наконец задала
вопрос Люда.
- С чего бы это? - огрызнулась я, -
это подарки от моего жениха, только здесь, дай Бог, чтобы половина
была. А ещё четыре банки кофе, кофемолка и турка для заварки. И он
это всё умыкнул.
- Вот, - радостно воскликнул Мамочкин,
- их тут целая банда.
- Какое кофе, - переспросила Люда не
обратив внимание на заявление недоумка.
- В зёрнах. И очень дорогое. Валера
куда-то торопился и попросил перемолоть. Мы завтра на
комсомольско-патриотический слёт едем. Сказал там несколько дней не
будет электричества, вот и нужно намолотить. Не отдаст, я прямо
сейчас Сазонову позвоню. Пусть едет, разбирается.
Люда ничего не ответила. Думала
спросит: кто жених? Но по завистливому взгляду поняла - знает. И
про слёт, вероятно, имела представление.
- Саша, ерунду не городи, - вздохнула
она и, повернувшись к Мамочкину добавила, - это Бурундуковая Ева.
Её отец, начальник РОВД, тот самый, который тебя не один раз
отмазывал. А жених - Валера Сазонов.
Мамочкин плюхнулся на стул, и как
только он под ним не разъехался.
- А ты, Ева, - Звёздочкина повернулась
ко мне. Почему не назвала своё имя?
Как будто у меня кто-то спрашивал? Но
вслух выдала избитую фразу:
- Страна должна знать своих героев в
лицо.
- Ева, - Люда поморщилась, -
перестань.