Снова нажимаю на педаль. Громче урчит двигатель, колеса прокручиваются на месте, машина не двигается. Зашибись! Кажется, я застряла. Нет, не так…
Я застряла, мать твою!
И что теперь делать?
Я оглядываюсь по сторонам.
– Застряли, – вздрагиваю от неожиданно раздавшегося детского голоса рядом.
– Ага, – нахожу взглядом того самого мальчишку. – Как мне машину вытолкать? Идеи есть?
– Надо подумать, теть.
Господи, дожилась, Серебрякова! У пацана спрашиваешь, как быть дальше?
Открываю дверь и хочу выставить ногу, чтобы выбраться из авто, как носком туфли касаюсь месива. Тут же откидываю эту идею в сторону. Брезгливо отдергивая свои белоснежные “Louis Vuitton” за тысячу баксов.
– Эм… как тебя зовут? – спрашиваю парнишку.
– Пашка, – тянет руку он.
– А я Милена, – пожимаю тощую ладошку, – Пашка, позови, кто сможет вытянуть машину. Может, трактор? У вас тут такой есть?
– За трактором только к Мишане, – снова звучит это загадочное прозвище.
Почему именно Мишаня? Невольно представляется мужичок небольшого роста, с пивным животом и проплешиной на голове. Вот он образ того самого “Мишани”. Не удивлюсь, если таким он и окажется. Деревня…
– Ты можешь его позвать? – спрашиваю с надеждой в голосе.
– Ждите, – кивнул пацан и рванул на своем велике туда, куда, видимо, надо было доехать мне. А за ним откуда ни возьмись еще трое мальчишек на велосипедах.
– Пашка, погоди, мы с тобой!
– И нас возьми, Пашка! – кричат наперебой, догоняя друга.
Пока жду, не зная, куда себя девать от этого затянувшегося ожидания, достаю телефон. Хочу полистать новости, когда понимаю, что сеть телефон не ловит.
Погодите, в смысле не ловит? Как это? И такое бывает?! Поднимаю руку вверх. Нет, эффекта ноль. Скидываю туфли с ног и забираюсь на сиденье, снова тяну руку вверх и… снова нет. Ни единой палочки в антенне. Ни слева, ни справа. Дыра!
– Тетя, – вздрагиваю.
Опускаю взгляд на меня смотрят четыре пары глаз.
– Вы уже?
– Мишаня ехать отказался. Сказал, что ему больше делать нечего, как кого-то вытаскивать на ночь глядя. Завтра утром ждите, – заявляет резвый Пашка.
– Прямо так и сказал?
– Ну-у-у… – тянет он, пожав плечами. – Не совсем так, но повторять дословно я не буду. Мамка заругает.
Мальчишки хихикают.
А я, как вобла, выброшенная волной на берег, открываю рот и закрываю снова. Таращу глаза, так и не подобрав цензурных слов, описывающих мое возмущение, которое только нарастает, а выхода найти не может. Разве что в виде пара, повалившего из ушей!