Именно поэтому для всех в коллективе я была “отчаянной смертницей”. Меня боялись, уважали и, кажется, считали немного “с прибабахом”. Потому что терпеть в прямом руководстве того, кто довел до нервного тика и изжил десятка с два личных помощниц, вряд ли способна адекватная девушка. А уж тем более его восхвалять!
Мои предшественницы седели, бледнели, заикались и бежали со своего места работы, как загнанные пони. Я же обожала свою работу. И Андрея Петровича тоже обожала. Не многим доводилось узнать, что под несгибаемой волей и стальным характером прячется милый старичок, до одури обожающий свою жену – Люсеньку. Что с этой Люсенькой они каждый вечер ходят на вечерний променад. А каждую среду на танцы.
Не знали и знать не должны. Лицо, как никак, держать надо!
Но это все лирика. Боевик начнется дальше…
Я захожу в приемную. Шредер монотонно гудит, сжирая очередную порцию старых документов. Ветер завывает в приоткрытое окно, а бледный секретарь Вадик вяло перебирает папки на столе. Парень поднимает взгляд:
– Вадик, привет, – киваю. – Как там наш сегодня?
– Пугающе, Мила, – шепчет. – Пугающе…
М-да, собственно, как и всегда. Ничего нового. Вадик-Вадик. Позор мужского рода! Взрослый шкаф под два метра ростом с фейсом мордоворота, а жмется перед директором, как таракан перед тапкой. Вот и как после таких “коллег” верить в грубую мужскую силу? Вернее, в ее существование.
Закатываю глаза и стучу в дверь с табличкой “генеральный директор Румянцев А.П.”. Услышав все то же “надтреснувшее”:
– Входи! – ныряю в приоткрытую дверь.
– Андрей Петрович, вызывали?
Мою фигуру одаривает придирчивым взглядом изумрудная пара глаз:
– Проходи, Милена. Присаживайся. У меня есть к тебе серьезный разговор.
Послушно “прохожу и присаживаюсь”. Складываю руки на коленях, аки послушный одуванчик. И, навострив уши, замираю в ожидании продолжения.
Директор поднимается из-за стола, как-то неловко на него опираясь. Странно.
Я пробегаю глазами по лицу и фигуре нашего “старичка”, оценивая его состояние. В принципе, кроме легкой бледности и усталости во взгляде ничего не предвещает беды. Да, тени под глазами гуще, и капелька пота катится по виску. Но с виду все не так критично. Как говорят в народе, он еще нас всех – молодых – переживет!
Вот только врачи, похоже, считают по-другому. Потому что Андрей Петрович заявляет прямо, без лишних обиняков: