Сквозь узкую полоску света удается рассмотреть, как по палате движется что-то темное и седое. Идет ко мне мерзкая тварь. Прогибается кровать, садится рядом.
- Пошла вон, – хриплю ей.
Хочу закричать, но не могу. Голоса нет. Грудная клетка давит и жжет. Ведьма кладет руку прямо на грудь и впускает отросшие когти в кожу. Они царапают, раздирают верхний слой. Горячо. Щиплет. Саднит. Горит!
- Ничего не выйдет. Ты обречен. Собирайся. Я устала за тобой ходить, – я не знаю, как быстро она смогла наклониться. Ее смрадное дыхание опускается в мои легкие. Карга слишком близко нависает надо мной. Морщусь, но отклониться дальше не могу. Воняет! Ужасно воняет старьем и гнилью. – Задери шею-то – чиркну.
- Нет, – хриплю в почти бессознательной агонии. – Уходи.
- Ох и дурак, – по-стариковски сокрушается. – Ты думаешь, что все теперь наладится? Нашел себе девку богатую. Ты знаешь сколько у нее денег-то? Нет? Так я скажу, – явственно слышу ее хмык. – Тебе и не снилось. Очень богатая. Очень! Но предупреждаю… Не твое это. Слышь? Лучше пошли. В последний раз зову, потом хуже будет.
Все, что могу в диком отчаянии покрутить головой.
Карга сидит, согнув спину и опустив руки между колен. Черная грязная кофта пузырится на спине. Рваная юбка свисает неопрятными клоками. Седые космы выпутались из грязно-серого платка. Немного погодя она упирается заскорузлыми ладонями в колени. Неотрывно смотрю на ее кисти, на которых бугрятся синие уродливые вены. Ногти обломаны, грязная каемка с недавней землей сыплется на чисто вымытый пол тонюсенькими, едва заметными комочками.
Ведьма поднимает взгляд на окно и всматривается. Тянет крючковатым носом воздух, словно принюхивается. На миг ее образина становится хищной и настороженной. Она что-то чувствует. Необыкновенно резво поднимается с кровати и отвратительно быстро семеня не гнувшимися ногами бежит к раме. Тонкий и пронзительный запах гнили тянется вонючим шлейфом. Я задыхаюсь от него.
- Проклинаю, – слышу свистящий шепот и раздается оглушительный треск.
От неожиданности зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, в палате уже никого нет. Пусто. Ушла старая падаль. Исчезла. Измученно выдыхаю. Все же ее визиты меня изматывают. Достают сильно. Долго ходить будет, ведь понятно уже, что не соглашусь покинуть этот мир по ее воле. Вставать сил нет. И хотя жуткий запах все еще висит в воздухе, дышать все равно становится намного легче. Раньше от нее так не пахло. Дышу в полвдоха, наполняю легкие осторожно воздухом. На очередном вдохе закашливаюсь. Не могу, надо открыть окно.