– Прикати из погреба два бочонка с пивом, – велела я парню строго. – Госька, проснись, замеси теста на клецки, да побольше. Сегодня у нас много гостей будет.
– Случилось чего, панна? – спросила девица, только сейчас оправляя сбившийся передник.
Я закатила глаза: они уже за стойкой тискаются, на днях придут о свадьбе сообщать.
– Марш на кухню! Капусту пошинковала? Ставь тушиться!
Объяснять ничего не хотелось, никому. Но пришлось. Когда я поднялась на третий этаж в жилые комнаты и закрыла дверь, обе тетки бросились ко мне из прохладной полутьмы.
– Адичка, девочка, – восклицала тетка Рузя, заламывая костлявые ручки, – что приключилось?
Вторая тетка, Гражина, возвышалась надо мной на полторы головы, рук не заламывала, но настойчиво басила:
– В город новенький кто-то пришел? Девицы в обмороке, мужчины точат ножи? Пан бургомистр на него посмотрел? Каков вердикт?
Я прошла через комнату к креслу, села, посопела и начала скандал.
– Кто мне, – я посмотрела на Рузю, – обещал больше в любовь не баловаться и молодых людей друг с другом не сводить?
Тетка прижала к груди ладони и натурально удивилась:
– Анджей с Госькой?
– Это третья пара за последний год, образовавшаяся в нашем трактире. Когда мы все вашими стараниями по миру пойдем, любимые тетечки, сможем свахами подрабатывать. Только недолго. Потому что, если вас не сдерживать, во всем Лимбурге и окрестных деревнях одиноких людей совсем не останется, и не только людей – кошечки, собачки, свинки, мышки, блошки…
Фантазия закончилась, но я была уверена, что в природе еще немеряно двуполых существ, которые могут попасть в сферу деятельности моих неуемных родственниц.
– Скажешь тоже, по миру, – попробовала меня успокоить Гражина. – Ну поженятся и эти, так их можно и оставить, пусть семьей…
– Вот ты, Гражинка, дурочка! – Рузя изобразила обморок. – Забыла уже, что такое молодость! Они деток начнут нам строгать.
– Нам? Мне не нужно.
– Тетечка Гражиночка, – сказала я сладко, – а отчего это нам магистрат налог повысил? Может, это оттого, что кое-кто пану Килеру, нашему бургомистру, на ушко шепнул на меня внимание обратить? А?
– Он повысил? – испугалась тетка.
– Нет, ты точно дурочка. – Рузя проплыла к другому креслу, уселась, оправила на коленях кружева. – Она, она повысила! Панна Ясна, килерова секретарша. Ревнует. Вот уж кому до смерти в девках ходить. А я тебе, между прочим, говорила: не начинай даже. Пан Килер, конечно, мужчина видный, но…