Под пальто у Фалько оказалась только чёрная рубашка — ни пиджака, ни хотя бы жилета. Чёрные брюки, грубые высокие ботинки. Он сидел на голом полу, обняв колени, лицом ко мне, спиной к проходу, и сидел как-то очень цепко, уверенно, хотя я на его месте непременно завалилась бы на спину или на бок от резкого толчка фургона — дорога была тряской. Во мраке, несмотря на взъерошенные волосы и скорченную позу, мой спаситель выглядел интригующе и едва ли не элегантно. Тени скрадывали его лицо, но делали черты резче, рельефнее. Принц сумерек, пришла мысль, духи знают откуда.
Я обхватила себя руками. Внутренний озноб никак не проходил.
— Дрожишь? — спросил Фалько. — Ну-ка подвинься!
И не дожидаясь согласия, ловко втиснулся рядом, обнял обеими руками, притянул к себе. Три недели назад за такое я влепила бы ему пощёчину.
Эта мысль скользнула по краю сознания и уплыла. Фалько можно доверять, я знала. Может быть, он внушил мне ложное чувство безопасности, как Дитмар — животную страсть? Захотелось передёрнуть плечами, но Фалько мог принять это на свой счёт, и я сдержалась. Даже если он использует магнетизм… пусть. Тепло, безопасность и доверие — это то, что мне сейчас нужно больше всего.
Не знаю, сколько мы ехали, окружённые холодным полумраком и одуряющим благоуханием роз. Не так долго, как хотелось бы. Клонило в сон, но задремать я не успела. Фалько вдруг шевельнулся, сказал:
— Пора. Готова?
Меня обдало ледяным ужасом.
— Подожди-подожди! Куда ты хочешь меня перенести? На дирижабль?
— Ну да. Я же говорил, — недоумение в голосе. — В чём дело?
— Не надо на дирижабль, пожалуйста! Куда угодно, на поезд, на корабль, в подземный туннель, на подводную лодку...
— Успокойся, — он крепко сжал меня в объятьях, заглянул в лицо. — Всего пара часов в воздухе.
— Я не могу в воздухе! Я высоты боюсь!
— Там не будет высоты, там твёрдый пол, и крепкие стены, и...
Грузовик дёрнулся — нас качнуло туда-сюда — и замер.
— Нет времени на споры. Сейчас придут грузчики. Соберись!
Я честно попыталась, но перед глазами всплыла парящая сигара «кондора», живот скрутило от ощущения сотен метров пустоты под полом. Дрожащие сходни, и узкий провал, отделяющий их от трапа, и предчувствие падения — в пропасть, насмерть, с хрустом костей, разрывом сердца и адской болью.
— Не могу... Правда, я не притворяюсь. Прошу тебя, — от паники сдавило горло.