— Зачем коллекционеру офис? — любопытствую я.
— Для статусности, — неожиданно подмигивает мне он и галантно подставляет локоть.
Мы успеваем сделать всего несколько шагов, когда из-за бетонной колонны выскакивает девушка. Я не сразу понимаю, что это та самая Эрика, настолько она не похожа на себя.
— Стой! — рявкает Ядов, но она его словно не слышит.
— Ах ты сука! — она делает рукой выпад вперед, но Герман успевает ударить ее по кисти.
Что-то льется на мое плечо и платье. Я словно в замедленной съемке опускаю взгляд и вижу, как по коже и ткани платья текут ярко-зеленые потоки.
Меня облили зеленкой!
5. Глава 4. Янка
Зеленкой, мать ее! Да это платье — самое дорогое из тех, что у меня есть. А отмыться от этой гадости просто же невозможно! Как вспомню, так вздрогну — коленки уже сто раз зажили, а все еще зеленые.
Я поднимаю на эту дуру осатаневший взгляд и рву вперед, стараясь вцепиться обидчице ногтями в лицо. Ядов, не будь дурак, перехватывает меня поперек живота фактически в полете, прижимает меня к себе так крепко, что ребра трещат.
— Прочь! — цедит он ей, и она словно только что его замечает.
Эрика замирает, сжимается под его взглядом, становясь жалкой, мигом растеряв всю свою воинственность и красоту.
— Прости… — дрожа всем телом, проговаривает она. — Прости, Герман…
— Пусти меня! — извиваюсь я, пытаясь вырваться. — Немедленно! Ядов, черт тебя дери!
— Мы позже поговорим, — холодно с угрозой в голосе бросает Эрике этот гад, поднимает меня над асфальтом и несет к входу.
Я стараюсь извернуться и огреть его ногой, но вместо этого только цепляюсь каблуком за его штанину, и туфля легко слетает с ноги.
— Поставь меня! Дворянин хренов! Дикарь! — все еще возмущаюсь я.
Ядов никак не реагирует на мои метания. Он проходит через холл, здороваясь с секьюрити своим светским раздражающим тоном, заносит меня в лифт и ставит, наконец, на ноги. Я сбрасываю и вторую туплю, потому что разница в двенадцать сантиметров в длине ног слишком ощутима.
— Пошел ты со своими контрактами! И со своими бабами психованными! — выплевываю я, тыча в него пальцем.
— Самая психованная баба у меня — это ты, — хмыкает он и ловко уворачивается от полетевшей в него туфли. — Как тебя только муж терпел?
— А если бы это была кислота? — его реплика про мужа задевает меня — как ни отгоняй мысли, а они все равно лезут.