— Надобно
первым делом поспрошать местных, что и как! — произнес я. — А там
уж видно будет. Да и Рукавишникова уломать как-то надо, чтобы
позволил нам здесь поработать, а не тащил сразу в
Тобольск.
И вот,
когда в феврале мы прибыли наконец в Екатеринбург, первым делом я
решил порасспросить местных сидельцев, что тут и как. Как я и
думал, в отведенном нам бараке оказалось несколько
«екатеринбургских» арестантов. Один из них — мрачный сгорбленный
мужик неопределенного возраста по имени Трофим, другой — явно
нерусской внешности молодой молчаливый арестант.
Мы первым
делом пристали к Трофиму.
— Ты
местный?
—
Тутошний.
— За что
сидишь?
—
Управителя задушить хотел!
— От те
раз! А где?
— На
заводе...
Сказано это
было таким тоном, будто Трофим хотел сказать «в аду».
— Ну и как
оно, на заводе-то? — продолжил расспрашивать я.
— Худо!
Маета! — невесело отозвался тот.
— Тяжко? — влез в разговор
Чурис.
— Да уж не
мед! Управитель на заводе у нас был — зверь! Все следил, чтоб мы не
находились без дела, мол, от большей занятости мы не оскудеем! —
глянул на нас исподлобья Трофим.
— А
денег-то как — плотют ли? — заинтересованно спросил
Фомич.
— Ну, сам
суди. За выковку чистого полосового железа мастер получает
гривенник, подмастерье — пятак, работник-молотобоец — алтын!
— мрачно ответил Трофим.
— Негусто.
А на других работах как? — спросил уже я.
— Ну, как…
За сажень вырубленных дров урочнику платят двугривенный. Так же в
каменоломне: один человек должон в день наломать сто пудов
известкового камня. И все это — молотком да кайлом! А известняк-то
он разный ведь: иной раз ну такой твердый попадется, хоть плачь! И
за этакой надсадный труд рудобоец получает не более двугривенного в
день.
— Понятно.
А что еще делаете? — продолжился расспрос.
— Уголь
жгем. На вырубке дров урочник должен за девятнадцать недель
заготовить сорок куренных саженей, свозить их в кучи, осыпать,
одернить, «пересидеть в уголь», переломать, убрать и доставить на
завод. За короб выжженного угля платят семьдесят копеек.
Гм. Похоже,
такая работа нам не подойдет. Долго все это очень — пока нарубишь,
пока пережжешь, а там уж нашей партии и идти надо будет дальше, по
своим надобностям! Не успеем мы угля нажечь. Да и не отпустят нас в
лес без охраны!
— Что еще?
— прилетел новый вопрос.
— Кирпичи
делать. На кирпичной работе урок дается двум человекам из расчета
выделывать в день пятьсот штук кирпича шестивершковой меры, так
чтобы один мял глину, а другой занимался деланьем. Тут кто хошь
разберется. Тока платят мало — хорошо если двугривенный в
день!