Она отвела взгляд в сторону и промолчала.
Значит всё же хочет.
Есть одна такая мудрость… дал слово — держи.
— Я не знаю, почему ты так не хочешь находиться в этом месте, но
если ты действительно хочешь отсюда уехать — то должна понимать,
что у меня война ещё не окончена. Впереди сражения куда страшнее
предыдущих. Я понимаю, что и тут идёт война, так что выбор только
за тобой. Если готова — то можешь смело идти собирать вещи. Мы
уезжаем через три часа, поэтому будь готова.
Регина сложила руки на животе, поклонилась мне и быстрой
походкой направилась в дом.
Вот уж действительно без понятия, почему ей здесь не нравится,
но помощь я не забываю, как и данные обещания, поэтому заберу её с
собой.
Мы поднялись в комнату, а через некоторое время вернулось и всё
семейство. Я вышел на балкон, смотря на них. Светлана Вяземская всё
же немного пострадала в бою, поэтому ей сразу же занялся
целитель.
Состояние женщины… особенно душевное… оставляет желать лучшего.
И даже непонятно, что её больше поразило. То, как я легко
разобрался с врагом, или то, что её дети начали действовать
самостоятельно.
А Александр между тем разошёлся не на шутку. Раздаёт команды,
готовясь к своему отъезду. Лена тоже не отстаёт, суетится.
Спустя время наконец пришло время отправляться в поездку. Об
этом сообщила горничная. Мы спустились вниз и увидели Александра.
Одетый в чёрный дорогой костюм и лёгкое пальто, он уже ждал
нас.
Он ничего не сказал, лишь молча проследовал к лимузину, а вот
когда вышла Регина, в чёрных чулках, юбке и куртке, с небольшим
чемоданчиком в руке, к нам вышла сама бывшая глава Рода в своём
чёрном платье.
— Госпожа, — девушка ей низко поклонилась. — Спасибо вам за всё,
— произнесла она тихо.
— Ты всегда хотела служить лишь ему, — ответила Вяземская. —
Поэтому не считай себя в чём-то виноватой. Езжай спокойно и береги
своего господина.
— Спасибо, госпожа, — ещё раз поклонилась ей девушка и пошла к
нам.
Я подошёл к Светлане Вяземской и остановился напротив неё. Как
бы она не относилась к прошлому хозяину тела, но Виктор Вяземский
доверил именно ей заботу о нём. И не думаю, что это было просто
потому, что ему никому было его отдать. Да и не стоит отходить
далеко от легенды о том, что я — это всё ещё я.
Приложил руку к груди и обозначил поклон.
— Спасибо за всё, мама, — разогнулся, смотря в её внимательно
изучающие меня глаза. — Не думаю, что между нами осталось что-то
родственное, — продолжил я. — Но