– Зачем ты пришла?
Ты! Фу, какой невоспитанный.
– Мы разве пили на брудершафт? –
спросила я холодно.
– Ой, вот только не надо, – не
пожелал вернуться в культурные рамки он. Повторил, совершенно
недружелюбно: – Зачем явилась?
– Здоровьем твоим поинтересоваться, –
уперев руки в бока, солгала я. Дальше сказала правду: – И
попытаться загладить вчерашний инцидент.
Маг глянул скептически и, ухватившись
за спинку кресла, повернул его на сто восемьдесят градусов – от
окна к столу. Затем уселся, причём с таким видом, словно не дрых
всё это время, а честно трудился, и уставился на лежащий на столе
свёрток.
– Даже не мечтай, – процедила я, и он
сразу же к свёртку потянулся.
Подскочить и перехватить я не
успевала, к тому же, после недавних событий, приближаться к Морису
меньше чем на десяток шагов, совершенно не хотелось. Мужчина этим
положением воспользовался – извлёк одну из вафельных трубочек и
принялся обнюхивать.
– А предложить посетительнице стул? –
вновь не выдержала я.
Отвлёкся. Сверкнул своими зелёными
глазищами и сделал несложный пасс рукой. После этого один из
стоявших у противоположной стены стульев ожил и бодренько поковылял
к нам. Он остановился по ту сторону стола, ровно напротив мага. Мне
же приказали, ткнув в тот самый стул пальцем:
– Садись.
Я подумала и… нет, не согласилась.
Всё‑таки шагнула к столу, извернувшись, перехватила свёрток и
направилась прочь.
Сразу услышала хмурое:
– Не понял.
– Да что тут понимать? – практически
взвыла я.
Развернулась и после короткой
паузы:
– Я пришла с миром, с желанием
сгладить инцидент и проверить твою рану, а ты…
Опять глянул остро и украденную
трубочку в сторону отложил. Сказал:
– Ладно, вернись.
Ага. Вот прямо взяла и
послушалась.
Едва сдержав желание показать Морису
язык, я снова развернулась и продолжила путь к двери. А ухватившись
за массивную ручку, с недоумением осознала – дверь не
открывается.
Первая попытка, вторая, третья, а
потом до меня всё‑таки дошло…
– Открой сейчас же, – хмуро
потребовала я.
В ответ услышала не менее хмурое:
– Вернись и сядь.
Полминуты на войну взглядов, и стало
ясно – уж с кем, а с этим бараном спорить бесполезно. Пришлось
прицыкнуть на охватившее меня бешенство и вернуться, чтобы
опуститься на «предложенный» посетительнице стул и уставиться на
хозяина кабинета в упор.