Едва я вошла, Вирис направил это своё
настроение на меня. Спросил:
– Ну, что? Добегалась?
Я не поняла и уставилась удивлённо.
Однако нормальных пояснений не последовало, вместо них я
услышала:
– Ясина, нам нужно поговорить.
Реплика принадлежала Дотсу, и это
стало ещё одним поводом для удивления. Впрочем, подобному развитию
событий я не противилась, и когда господин Вирис тяжело поднялся
из‑за стола, чтобы покинуть собственный кабинет, решению не
препятствовала.
Прикрыв за начальством дверь, я
проследовала ко второму гостевому креслу и, опустившись на мягкую
подушку, вперила взгляд в рыжего.
Уже чуяла, о чём скажет, но толика
сомнения не отпускали до последнего. Тем не менее…
– Ясь, а давай дружить?
Прозвучало с некоторым придыханием,
как бы намекая, что утренние феромоны всё же подействовали и никуда
не делись. Это вызвало непроизвольную улыбку, однако главная
причина веселья крылась, разумеется, в другом…
– Дружить? – переспросила я. – В
каком смысле?
– Ой, вот только не надо! –
отмахнулся мужчина. – Я же знаю, зачем ты в наше министерство
бегаешь.
– Вообще‑то я была в вашем
министерстве всего дважды, – пояснила вкрадчиво.
– Ага. Первый раз – по делу, а второй
– из‑за него. Из‑за Мориса.
– Да при чём тут… – начала, но тут же
осеклась я.
Просто подумала: а зачем отпираться?
Ведь в данной ситуации считаться влюблённой гораздо выгоднее.
Влюблённой помогут охотнее. Как итог, я приняла самый покаянный вид
и ответила:
– Ну, допустим. И что?
– А то, – отозвался Дотс. – Ты наш с
Морисом утренний разговор слышала?
Вопрос был риторическим, и я,
конечно, промолчала. А рыжий заметно погрустнел и принялся
объяснять, из‑за чего сыр‑бор:
– Два месяца назад в нашем
подразделении была финансовая проверка, которая выявила большой
перерасход средств, и в перерасходе обвинили меня. Дело в том, что
я подписал один документ, а он… в общем, меня самого подставили.
Обманули.
– И что дальше?
– Была собрана комиссия, – охотно
продолжил рыжий, – проведена дополнительная проверка, после которой
меня полностью оправдали, но Морис результаты этой проверки не
принял. Он хотел уволить, но за меня вступился профсоюз
министерских работников, и тогда Морис заявил, что просто знать
меня не желает.
– А ты?
– А я не виноват, понимаешь? И хочу
объяснить это Морису, а он ведёт себя, как упрямое животное! Меня
не то что как коллегу и подчинённого, даже в качестве населения на
приём к нему не пускают.