Лесная поляна, на которой он только что находился, исчезла. Он
оказался в целом море небольших, излучающих ярчайший бело-золотой
свет идеальных сфер разных размеров. От крох размером с крупное
яблоко до внушительных, излучающих особенно яркое свечение громадин
с человеческую голову. Где-то там, вдалеке, грохотали неистовые
разряды грома и били разряды разноцветных Молний — Синие,
Фиолетовые, Желтые, Золотые, Золотые, Красные и особенно
бросающиеся в глаза за счет контраста Черные…
Разряды были столь яркими, что отчетливо прорезали заполонивший
всё вокруг свет. От каждой из них исходила странная, заставляющая
испытывать благоговейный страх сила — особенно в той, что била реже
прочих, Черной Молнии. Казалось, они была царицей этого странного
места, царицей, которую окружали шесть принцесс — тоже благородные
и прекрасные, но всё же уступающие истинной хозяйке этого места… И
вместе с тем странно гармонирующие. Толком разобраться в том, что
он видит и чувствует, Старовойт не сумел…
А затем Олег почувствовал, как он словно бы растворяется в
могучем, безбрежном океане чужой силы. Чародей словно бы распался
на миллионы, а то и миллиарды крохотных кусочков, даже мельче, чем
клеток, из которых состоит физическое тело — и с ужасом ощутил, что
здесь и сейчас он как личность просто исчезает раз и навсегда.
Словно проваливается в глубокий, тяжелый сон без сновидений,
который грозит никогда не прерваться…
Он не знал, сколько прошло времени. Ощущения сбоили, даже
магическое восприятие и врожденная, собственная магия, которая даже
если не была способна исцелить, то по крайней мере всегда могла
примерно оценить произошедшее с её обладателем — но сейчас и она
потрясенно молчала.
Его разрывало между двумя противоположными чувствами, будто
разом прошло и одно мгновение, и долгие часы. Эти два
противоположных, вообще-то в данном случае даже взаимоисключающих
чувства сейчас каким-то странным образом уживались в нем.
Олег рухнул на колени и, не удержавшись, изверг на траву всё,
что успел съесть на привале. Стало чуть легче… Но всё равно
понадобилось ещё несколько раз повторить процедуру, чтобы хотя бы
минимально прийти в себя.
Выпрямив спину и встав с колен, он, кривясь от омерзения к себе
и стыда перед Великим Магом за это неприглядное зрелище, он
сотворил в ладонях пригоршню холодной воды и умыл лицо. Повторил
процедуру несколько раз, достал чистую тряпицу из рюкзака, вытер
лицо и руки, окончательно избавившись от слабости, и огляделся.