Сначала ничего не произошло. Он ждал, затаив дыхание, но боль в
груди не отступала.
А затем это началось.
Обрывки чужой жизни хлынули в его голову, как бурный поток,
сметающий все на своем пути. Влад пошатнулся, схватившись за край
стола. Перед глазами мелькали образы: бесконечные залы с колоннами,
пропитанные запахом серы и старого пергамента; лица демонов,
склоняющихся в поклоне; голоса, зовущие его «Лорд Сазекс» и «Мао».
Он видел войну — древнюю, кровавую, где он, Сазекс Люцифер, стоял
во главе армии, его руки были окутаны разрушительной силой,
сжигающей врагов дотла. Он видел Грейфию — ее холодную красоту, ее
преданность, ее редкую улыбку, от которой что-то сжималось в груди.
Видел Риас — маленькую девочку с красными волосами, тянущую его за
рукав, и слышал ее звонкий смех. Видел своего сына, Милликаса, еще
младенца, спящего в колыбели.
Но это были не его воспоминания. Это была жизнь Сазекса Люцифера
— мощная, величественная, но чужая. Влад закричал, прижимая ладони
к вискам, пытаясь остановить этот поток. Его собственные
воспоминания — серые улицы, запах кофе, одиночество в маленькой
квартире — начали тонуть в этом море чужого опыта.
— Нет! Я не стану воспоминанием! Я не умру! — кричал он,
цепляясь за свою личность, как утопающий за соломинку.
Боль усилилась, словно его разум разрывался на части. Он рухнул
на колени, тяжело дыша. Воспоминания Сазекса были не просто
картинками — они несли эмоции, знания, привычки. Он знал, как
обращаться с демонической магией, как вести переговоры с лордами
Подземного мира, как держать себя с достоинством, которого у Влада
никогда не было.
Но он не умел этим пользоваться. Это было как получить в руки
сложный инструмент, не зная инструкции. Он попытался вызвать ту же
багровую энергию снова, но она вспыхнула хаотично, ударив по
книжному шкафу и разнеся его в щепки. Влад замер, глядя на обломки,
его сердце заколотилось от страха.
— Я не готов к этому… я не знаю, как это контролировать.
И все же, несмотря на неопытность, Он чувствовал, что его
собственная воля остается сильнее. Сазекс был мертв — его тело, его
сила, его воспоминания теперь принадлежали ему, но душа… душа
осталась его.
Он не растворился в этом чужом прошлом. Он был доминирующей
личностью, и это осознание принесло странное облегчение.