Это была последняя связная мысль, которая посетила мою голову. А
затем щеки во второй раз коснулся волчий язык, и то, что называется
искрой человеческого разума, окончательно во мне угасло, не оставив
после себя ни сожалений, ни сомнений, ни тревог.
Когда я снова осознала себя, вокруг было тихо и темно. Голова
казалась пустой, в памяти не мелькало ни одной четкой картинки. И
даже связных мыслей в моем сознании не появилось, хотя почему-то
казалось, что так было не всегда.
Лежать, свернувшись калачиком, оказалось привычным и вполне
удобным, только очень уж жестко. Проведя ладонью перед собой, я
поняла, что нахожусь на каменном ложе. Что камень твердый и
шершавый, но при этом закругленный с краю и испещрен непонятными
знаками, будто это не камень вовсе, а самый настоящий алтарь.
С некоторым трудом сев, я огляделась и обнаружила сразу три
необъяснимых вещи.
Во-первых, пробуждение застало меня на открытом всем ветрам
холме, посреди дымящихся руин, лежащей на большом плоском валуне.
Похоже, совсем недавно на этом месте стоял дом. Но сейчас над моей
головой не было крыши. От стен остались каменные остовы, а по всей
округе были разбросаны громадные, местами все еще спаянные
строительным раствором камни, которые неведомая сила
умудрилась сперва опалить до черноты, а затем разметала по
сторонам.
Во-вторых, на улице царила зима. С усыпанного незнакомыми
звездами неба сыпался снег. Сухой, колючий… он крохотными
песчинками оседал у меня на руках, на длиннющей, до самых пят,
ночной рубашке и на неестественно длинных волосах, которыми можно
было прикрыться как покрывалом. Он загадочно искрился в рыжеватом
свете на редкость крупной, словно подернутой оранжевой дымкой,
луны. Но что самое интересное, за каждой снежинкой в воздухе
оставался след. Где синий, где зеленый, где просто белый. Считай,
все пространство над руинами оказалось расцвечено этими непонятными
нитями. Но при этом меня они почему-то не касались. Более того,
даже подались назад, когда я протянула руку и попыталась до них
дотронуться.
В-третьих, на улице явно не жарко, однако я этого совершенно не
ощущала. Мне было вполне комфортно сидеть на голом камне, в одной
лишь тонюсенькой рубашке и с босыми ногами, на которых, между
прочим, не таяли успевшие попасть на кожу снежинки.