– Ну-ка, двигай отсюда, «паштет»1! – проговорил герой сквозь зубы, готовый приложить кулак к делу.
«Какая странная у него речь», – не могла не отметить Зося, вспомнив высокопарные слова, спровоцировавшие драку.
Хулиган будто только этого и ждал. Он вскочил на ноги и убежал, ничего не говоря и не оборачиваясь.
– Раньше никогда его здесь не видела, – сказала Зося, приходя в себя, – впрочем, как и вас.
– Отель «Хемптон», – объяснил незнакомец. – Это в десяти минутах ходьбы отсюда. Я приезжий. Хотел вот посмотреть костёл, что тут напротив…
– У вас сильное рассечение, надо остановить кровь, – заметила женщина, доставая из сумочки бумажные салфетки. – Я живу в этом доме, давайте поднимемся в мою квартиру. Это не займёт много времени.
Зося даже не пыталась оценить нового гостя. Она энергично растирала ему щёку спиртовым тампоном, соображая, нужно ли ехать зашивать рану, или её заступник обойдётся очередным шрамом.
Он, между тем, безучастно сидел на стуле и смотрел в пол.
– Я не представился, – сказал гость, вставая и поглаживая щёку, когда Зося закончила, – зовите меня – Квига.
– Это фамилия?
– Нет, это – прозвище.
– Или тюремная кличка? – спросила хозяйка квартиры настороженно. – Впрочем, это не моё дело. А я – Зося!
– Не угостите меня чашкой кофе, пани Зося? – спросил Квига, остановив на Зосе взгляд, от которого ей стало не по себе.
Она освободилась от этого взгляда, посмотрев на пакет с колумбийским кофейным порошком, который стоял на ближней кухонной полке.
– Пусть это будет моей благодарностью за спасение, – сказала женщина, снимая с крючка медную турецкую джезву, имевшую один цвет с этой затянувшейся осенью.
– Ну что вы! Какая там благодарность – я поступил так, как должен был поступить. Разве можно относиться к уличному хамству иначе? – заметил гость, демонстрируя обычную в таких случаях показушную доблесть. Однако Зося вдруг ощутила холодное молчание его души, её каменную непроницаемость, что совсем не вязалось с благородной страстью поступков этого человека. И ей снова стало неуютно под его взглядом.
Зося подумала, что события последнего времени слишком настойчиво собирают вокруг нее неприятности. Если, конечно, смерть человека можно считать неприятностью. Она вспомнила о Тротте. А может, она сама их притягивала, после того случая с выпадением из реальности? Что-то ей подсказывало, что и этот Квига ещё отметится в её судьбе.