– Сегодня ты бессовестно рассеянная, – процедила сквозь зубы Ольга Викторовна на двадцать третьей минуте занятия. – Головокружение от успехов у тебя что ли? Хватит уже в облаках летать.
Никита, к счастью Агаты, к словам тренера не добавил ничего и только сделал очень большой глоток воды. Уже четвёртый с начала тренировки. Обычно он себе такого не позволял, но Агата на это лишь пожала плечами. Она успела дважды наступить ему на ногу и искренне не понимала, каким чудом он всё ещё не порвал её на кусочки.
К концу тренировки от такой работы Ольга Викторовна окончательно потеряла терпение. Брань из её уст сыпалась на голову Агаты горохом, но та впервые в жизни не подавала виду. В душе она улыбалась и молилась, чтобы тренер поскорее выплеснула весь свой яд и отпустила её в раздевалку. От предвкушения вечернего свидания у Агаты сосало под ложечкой.
Данил встретил её у входа в торговый центр. Одетый с иголочки. В новых джинсах, белой футболке и так любимом ею чёрном худи. Даже волосы у него теперь лежали по-другому. Похоже, пока она мучила Никиту на тренировке, он сходил в парикмахерскую. На ней же был привычный спортивный костюм. Салатово-розовый. Яркий. Фирменный. Но всё равно спортивный. И Агата с досады кусала губы, ругая себя за то, что не надела платье или хотя бы юбку.
Приблизившись, он расплылся в улыбке и по-хозяйски забросил ей на плечо руку. Поцелуев, которых она так ждала всю дорогу, не последовало, и Агата с трудом сдержала вздох разочарования.
Всё так же в обнимку они поднялись по эскалатору. Впереди маячили толпы людей, светящиеся вывески магазинов и манекены в яркой одежде. Смеясь, Данил рассказывал, как впервые пришёл сюда с родителями. Ему было пять, и поначалу он жутко боялся двигающихся лестниц.
Агата молчала, молчала до тех пор, пока они не зашли в зал и не заняли свои места по центру экрана. Данил купил билеты на последний ряд. Впереди и рядом с ними стояли абсолютно пустые кресла.
– Теперь всё буду решать я, – строго сказал он, усаживая Агату по правую руку от себя. – Мне семнадцать и я мужик, так что договариваться с учителями буду тоже я.
Моргнув, Агата кивнула. Теперь она бы не стала с ним спорить даже, если бы он назвал белое красным.
Свет погас резко и без предупреждения, и вот тогда он снова набросился на неё поцелуями. Целовал неистово и жадно, отстраняясь от её губ только тогда, когда из лёгких улетучивался весь кислород.