Сколько же этому маленькому созданию нужно было всего пережить, чтобы накопить в себе столько душераздирающей боли...Мои глаза тоже начинают увлажняться, но я держусь изо всех сил, чтобы не расплакаться при ребёнке, которому и без моих слез плохо и страшно.
Я складываю губы в трубочку и делаю глубокий выдох, чтобы успокоить дыхание, а глаза как-то непроизвольно сами поднимаются к потолку, в попытке остановить приближающиеся слёзы.
Люди облепили наш бокс, как мухи банку с вареньем. О боже, неужели им настолько любопытно посмотреть на чужую боль? И почему людей так привлекают чужие страдания...Их заинтересованные взгляды везде: на моём лице, на спине, на руках, на ребёнке...Будто ты подопытная крыса в новом эксперименте. Теперь я прекрасно понимаю бедных животных, запертых в зоопарках. Тебе даже убежать и спрятаться некуда, ты как на ладони у голодной публики, которой тебя всегда мало и хочется зрелищ...Я уверена, что если бы мы с девочкой стояли вот так вот еще час, большинству людей бы захотелось постучать пальцем по стеклу бокса с фразой: "Чего замерли? Подвигайтесь хотя бы немного! Я что зря пришёл сюда из другого зала?"
Да, здесь уже не только работники и учёные лаборатории. Видимо, кто-то успел разболтать на базе, что сумасшедшая жена начальника пошла напролом и забралась в бокс без костюма...Мда...Представляю, какой это вызвало ажиотаж...Бегом сюда бежали, наверное!
Хочу спрятать этого ребёнка от всех этих жаждущих глаз. Если бы мне было больно и страшно, я бы точно не хотела, чтобы меня разглядывали и капали заинтересованной слюной.
Всё это время я глажу девочку по плечам, по спине и голове...Медленные и мягкие движения. Я не решаюсь ни присесть на корточки, чтобы взглянуть девочке в лицо, ни начать с ней говорить. Я просто боюсь ее спугнуть малейшим движением или словом. "Поплачь моя милая, поплачь...Боль нужно выпустить из себя через слёзы, и тебе точно станет лучше. Не нужно всё держать в себе...", - думаю я, пропуская её спутавшиеся волосы сквозь свои пальцы.
Мало-помалу девочка начинает затихать, хотя её плечики всё равно продолжают вздрагивать.
Поворачиваю голову и смотрю на Мажиса, который судя по двигающимся губам, что-то яростно говорит, размахивая руками и обращаясь к людям. Почему я его не слышу? Перевожу взгляды на лица людей и замечаю, что их губы тоже шевелятся. Точно...Видимо в боксе можно включить звукоизоляцию. Теперь понять, почему вокруг такая гробовая тишина. Наверное, Геппер включил её, чтобы не пугать ребёнка посторонними шумами. Как предусмотрительно...