Раздался телефонный звонок, но генерал тотчас отключил связь, что делал крайне редко. Сие означало одно: эта самая суть была у него сейчас на первом месте.
– Знаешь, Константин Иванович, вполне допускаю, что история, которую ты сейчас услышишь, и выеденного яйца не стоит, но есть факт, который сомнению не подлежит. В начале девяностых из-за бардака, который тогда творился при распаде СССР, в том числе, надо признать, и в силовых ведомствах, у нас действительно пропало изделие, которое носило цифровой номенклатурный код «Р-Я шесть», а в обиходе называлось «ядерным ранцем». Слышал о таком?
Костя слышал, поэтому сразу же сказал:
– За их хранение, если не ошибаюсь, отвечало двенадцатое ГУ МО.
Генерал не раз приятно удивлялся, что Молодцова ни один вопрос не застанет врасплох, о многом офицер знал если не досконально, то хотя бы на информационном уровне. Вот и сейчас: тема ядерной мины в отделе никогда не поднималась, казалось бы, что до нее Константину, а поди ж ты: в курсе.
– Тут трудно сказать, ошибаешься ты или нет. В этом самом Управлении была создана Инспекция ядерной безопасности, потом стала формироваться аварийно-спасательная служба, потом Инспекция превратилась в Управление госнадзора… И это все совпало со временем, когда пошел возврат тактического ядерного оружия из стран Варшавского договора, из республик Закавказья и Средней Азии. Как «ядерный ранец» оказался в одной из обычных частей – в батальоне, дислоцированном в Дагестане, это отдельный разговор, касаемый несколько других служб.
– А наша задача? – спросил Молодцов. – Я так понимаю, найти пропажу?
– Правильно понимаешь, – кивнул генерал. – Найти и ни в коем случае не дать ей выполнить то, для чего она предназначена. Ну, не передумал Героем России стать?
– Если даете возможность немного подумать…
– Хрен тебе, Константин Иванович. Спускайся этажом ниже, там тебя уже ждут товарищи, которые посвятят в детали задания.
Бац – и третий этаж «конторы», вместо Окуджавы и девушки Насти, с которой даже поцеловаться ни разу не успел. Похоже, прощай, Настя…