И опять меня замутило.
– Вот дурья твоя башка, – сплюнула в сердцах старушка и,
подхватив меня под руку, потащила в дверь.
Бах! Мне снесло голову от удара о дверной наличник.
– Да наклонись ты немного! – ворчала бабка.
Со второй попытки мы все-таки успешно зашли и оказались в
кромешной темноте. Но через пару шагов очутились в достаточно
тесной, но уютной комнатке. Белые занавески на окнах. Крошечный
стол и табурет возле него. Печь, разномастные сундуки вдоль стен и
за печью топчан. Вот туда старушка и скинула мою тушку.
– Лежи. Сейчас травок тебе заварю, а то, неровен час, отойдешь к
Всевышнему.
Смешно бабуля пошутила, только и подумала я перед тем, как
провалиться в сон.
В последующий день, а может и несколько дней, бабуля поила меня
горьковато-сладким настоем с отчетливым травяным вкусом и время от
времени поднимала на горшок. Воспоминания были размыты, как сквозь
мутное стекло, помню, что просила ее положить на голову руку,
почему-то мне этого сильно требовалось. А она лишь ворчала в
ответ.
И вот в один из дней сознание вроде прояснилось. Я открыла глаза
и тут же ощутила на себе пристальный взгляд. Напротив меня на
лавочке сидела та самая старушка, что ухаживала за мной, и
внимательно вглядывалась в меня.
– Ну что, лучше тебе? – Голос неприятный, скрипучий. Прям как по
стеклу водят чем-то жестким. Неужели у нас, стариков, такие
голоса?
Первым делом я попыталась вспомнить все, что случилось до того.
Хряк, инсульт, уазик, злобная баба и встреча со старушкой. Как
будто все так, да не так. Зверь-баба таскала меня за длинные
волосы, а у меня всегда была короткая стрижка. Голова услужливо
подсунула воспоминание о молодой коже на ладонях. Я вытянула руку и
убедилась. Да, так и есть – молодые руки. Но в целом картина мира и
моего пребывания здесь не складывалась. Если я умерла, то место это
ни на рай, ни на ад не походило. Хотя откуда мне знать.
– Не знаю. Где я? И спасибо за помощь.
– Ты у меня в доме, – последовал короткий неинформативный ответ.
И снова молчок.
Мне так много надо узнать, только вопросов. И тут всплыло
очередное воспоминание: моя спасительница называла меня заблудшей
душой, кажется.
– А я кто?
– Тут сразу и не разберешься.
Бабуля задумчиво трогала бородавку на носу и перебирала пальцами
противные черные волоски, росшие из нее.