— У вас невероятно железные нервы!
— Что не отнять, то не отнять. Я не позволяю панике мною
руководить.
— И что же случилось дальше?
— Дальше? – Джи Эл расхохотался. – Дальше случилось
землетрясение в Сан-Франциско, а эти глупцы, надо мной смеявшиеся,
так ничего сразу и не поняли. Им казалось, что бычий экспресс еще
не достиг конечной станции. Я же удвоил ставку, ибо уже
руководствовался не наитием, а трезвым расчетом. И на следующий
день, когда началась паника, когда все поняли, что Сан-Франциско –
это трагедия, затронувшая всю страну, я продолжал продавать. Риск
уже стал критическим. В случае неудачи я рисковал не только
бумажной прибылью, но и своим депозитом, живыми деньгами. Я сказал
себе: «Все, Джесси, остановись». И закрыл позицию. Я впервые тогда
разом заработал двести пятьдесят тысяч долларов.
— Когда это случилось?
— Две недели назад.
— Невероятно!
— Но так было. И теперь я намерен отправиться на летний отдых в
Саратогу немного подлечить расшатавшуюся психику. Буду послеживать
за тенденциями. Рынок сейчас колеблется. Но большое падение не за
горами. Нужно к нему себя подготовить. Это будет великая битва.
— Черт возьми! А ведь я из Москвы как раз и купил акции
Тихоокеанской дороги в самом начале года. Меня уверяли, что это
надежный актив.
— Вы не следите за котировками?! – изумился Ливермор настолько
искренне, будто я заявил, что солнце восходит на западе. – Тогда
что вы позабыли на бирже? Неужели вы из той породы простофиль,
которые, купив на минимуме, упорно ждут баснословной прибыли? Такие
инвесторы выживают от силы три месяца, максимум год. Никогда не
становитесь вынужденным держателем акций и сразу продавайте, когда
видите устойчивую тенденцию к падению. Фиксируйте убытки. Торгуйте
по тренду. Не стремитесь усреднить проигрышные позиции. Используйте
самые надежные инструменты – покупайте самые сильные акции на
бычьем рынке и продавайте самые слабые на медвежьем. Зачем держать
Тихоокеанские, если под угрозой все железнодорожные компании? Денег
ни у кого нет. Вывод: нужно
перевернуться.[1]
Ливермор разошёлся так, что позабыл о своем десерте. Видимо, его
откровенность дорогого стоила и была продиктована первым большим
кушем, сорванным на Уолл-стрит. Увы, для меня его советы звучали
абракадаброй, в чем я искренне признался.