– Отстань. – Повторила Злата. – Просто купи мне книг.
– Хорошо, – вздохнул я. – Мы скоро вернемся. Не скучай.
– И не собиралась, – так и не взглянув на нас, Злата ушла в одну
из комнат.
– Тело женщины, но разум ребенка, – негромко произнесла Дея.
– И хороший слух, – крикнула Злата.
– Ох и натерпимся мы с ней, – покачала головой Дея.
Я открыл дверь, выпуская девушку вперед.
– Тебе это карты сказали?
– Здравый смысл, – она благодарно кивнула и первой пошла к
машине, внимательно глядя по сторонам. Несмотря на внешнюю
расслабленность, Дея всегда оставалась бдительной и могла в любую
секунду расправиться с тем, что предоставляло бы для меня
угрозу.
Мы прошли по небольшому, огороженному высоким забором двору и
подошли к воротам. Напоследок Дея бросила взгляд на особняк и тихо
сказала:
– Может, мне не ехать? Переживаю я за ваше жилье, барин.
– За жилье или за Злату?
– И за то, и за другое, – призналась Дея.
– Она уже оставалась одна. Ничего с ней не случится. А вот тебе
не помешает прогуляться. Не все же по дому хлопотать.
– Если вы настаиваете, барин, – полные губы цыганки чуть
растянулись.
– Настаиваю.
Мы вышли за ворота, и девушка сразу же заперла их на ключ.
– Вы сегодня с кампанией, Ваше сиятельство, – приветствовал меня
вышедший из машины Федор. Он бросил на Дею заинтересованный взгляд,
за что его трудно было винить – моя горничная производила
впечатление на любого мужчину, и шофер не стал исключением. Но он
быстро справился собой и перевел взгляд на меня. – Куда поедем?
– В книжный магазин. Знаешь какой-нибудь хороший?
– Читать я не мастак, – почесал идеально выбритый подбородок
агент, – но разберемся. Не извольте беспокоиться.
Мы сели в припаркованный у ворот автомобиль. По стеклам и крыше
машины накрапывал легкий дождь, ветер кружил в воздухе желтые
листья, пахло сыростью и мокрым асфальтом.
Федор завел двигатель и повез нас по улицам осенней Москвы.
Расположившись на переднем сидении, я наслаждался видами. Когда мы
поехали по набережной, слева оказалась Москва-река. Ее вид пробудил
в памяти воспоминания о минувшем бое. Потери серди военных и
мирного населения исчислялись сотнями и заметно притупляли радость
победы. Но, как бы то ни было, у нас получилось дать отпрыску
Великого Полоза отпор.
Теперь победить бы его самого…
– Здания восстановят, – Федор проследил мой взгляд, – а вот
людей жалко. Но тут уж ни вы, ни кто другой ничего поделать не
смогли. Даже Петр Аркадьевич помыслить не мог, что под Москвой
такая здоровенная образина затаилась… Хорошо хоть сдюжили.