Егор вступается. Кирилл Натанович тоже. Он встает и кладет свою крупную ладонь на плечо Замира и мотает головой. Весь хмурый.
- Отпустите, Замир.
Кажется, только после этого он понимает насколько сильно перешел границу допустимого — разжимает пальцы. Я пячусь, но подбираюсь, когда слышу глухой шепот.
- Мне нужна ваша помощь.
- Не стану насиловать себя обществом Васильева ради вас. Вы того не стоите. Никогда не думала, что это скажу, но надеюсь, что он размотает вас в суде, как старую, тряпичную куклу. Удачи!
Так я покидаю ВИП-ложу, где чуть не перешла границу допустимого, но где явно перешли мою личную границу.
- Маш, подожди!
Егор догоняет меня уже на проспекте. Я ежусь от ветра, злобно нажимаю на экран, на него не смотрю. Все равно же предатель! Почему не сказал?! Козел!
- Злишься?
- Почему ты не сказал?! - говорю резко, он в ответ тихо цыкает.
- Да меня Натаныч за полчаса до встречи перед фактом поставил! Я же не думал, что ты так разоденешься для меня…
Кладет руки на бедра и двигает к себе ближе, но я тут же отпрыгиваю в сторону. Как дура. Да! Я это осознаю, но…что-то внутри мешает. Только что меня касался другой мужчина, и пусть в верность я давно не верю, а все равно…не могу так. Грязно слишком.
- Маш, ну брось…пошли в наш номер, поговорим и…
- Извини, я домой.
Мое такси останавливается аккурат рядом, и к нему я, собственно, и разворачиваюсь, пока Егор кричит мне в спину что-то там. Что-то про «глупости», что-то еще, не слышу. Вообще. Больше всего мне хочется принять душ и забыть наглое имя, которое будто под кожу мне забралось за считанные секунды.
Только вот хрен мне. Ага, мечтай дальше.
Знаете, я где-то слышала про особую, «восточную» настойчивость, но всегда думала, что это лишь красивые слова. Мол, мужчины их такие темпераментные — захотят если, не отпустят. Со мной такого ни разу не было. Помню, я как-то была в Турции еще по молодости, так меня только облапошить каждый пытался. Никаких тебе подобных «преследований». Вот я и расслабилась. А не надо было…
- Крис, малыш, ты вся измазалась…
Аккуратно, ласково поднимаю дочку из песочницы в нашем дворе, где она во всю разводит кашу из дождевой воды и песочка своей лопаткой. Слюни в пузыри дует, радуется. Мне вообще как? С дочерью повезло, если честно. Мама говорила, что со мной дико намучилась: я орала так, что меня слышно было на два пролета вниз и вверх. Соседи ловили дикий ахтунг! Моя же — золото, а не ребенок. Она спокойная. Ласковая. Веселая. Любит, чтобы с ней разговаривали и улыбается все время своим почти беззубым ртом. Как и у меня, зубки ее — это отдельная песня. Пошли поздно и сложно, это был единственный период, когда она много плакала. Сейчас у нас три гордости сверху и два снизу.