Многим не понять, как это, когда ничего не болит. Голову ломать
над всякими задачками не надо. Два дня пути по солнечным холмам
перемежаемым перелесками, словно награда за все предыдущие
испытания. И я имею в виду вовсе не то, что устроила мне система.
Боятся нечего, жизней немеряно, взять с меня нечего, капитал
скудный, да и тот в банке. Тут в часе ходьбы река должна быть.
Искупнусь. До вечера еще далеко, так что не замерзну.
Внезапно в груди кровавым цветком разрывается боль. В глазах
резко темнеет, и я валюсь в траву. Темнота и из нее выплывает
остроухий типчик с арбалетом. Тонкие усики, длинная челка. Что за
фраер? Подпись. Багрянцем. «Крыша над холмами». И ниже:
«Кратковременная динамическая нагрузка – 6».
Тварь! Этот гад меня прикончил. Вот и заработала моя абилка.
Запомнить! Навсегда запомнить эту наглую рожу. Крепче всяких там
карт. Ох, пожалеет он об этом. Ох, пожалеет. Так обломать
кайф.
Радужный вихрь, и я опять на знакомой площади перед ратушей. В
тех же коротких штанишках и рубахе, но без ножа и котомки. И той
парочки медяков, что недавно в кармане звякали, тоже нет. Ничего
себе тут с имуществом жестко.
Пока я стоял и вертел головой на пустой площади, никто так и не
появился. Хотя меня не покидало дежавю, словно вот-вот из ратуши
снова выйдет тетка с адвокатом. Нет, не видать. А вот человек с
бородой уже спешил ко мне со всех ног.
- Ты чего, придурок, не сказал, что не непись?! – зашипел тот,
пожирая меня глазами.
Мог бы убить – убил бы. А вот фиг тебе.
- Какого черта? Меня твои прикончили?
- Вали в город отсюда, быстро. И помалкивай. А то никогда из
этой дыры не выберешься! Тут наша территория, понял? Вякнешь
лишнее, и ты покойник.
- Я пойду, а меня опять убьют?
- Кому ты сдался, сопля мохноногая? Знали бы, что ты игрок, и
деньги с собой не потащишь – никто бы и не тронул. Сам виноват.
Ничесе? Значит, я еще и виноват? Хрен вам, а не гордый
хоббит!
- А вещи мои? Нож и все такое?
- Забудь. Будешь выделываться, еще должен за проход останешься.
Вали.
- Ага, сейчас. Только шнурки завяжу и с родными попрощаюсь, -
развернулся я и направился к ратуше.
Эти гады еще сильно пожалеют, что вообще со мной связались.
Поплескался в теплой водичке на солнышке, называется.
- Стой гад! Сколько ты хочешь за молчание?
О, ставки резко пошли в гору. Поздно, парни. Нечего было меня
злить. И я, молча, показал ему средний палец, даже не
оборачиваясь.