— Дёмочка, бабушка всегда будет с нами, вот здесь, – прикладываю свою ладонь к его груди.
Он хмурит бровки и опускает взгляд на грудь:
— А как она туда попала? – я мягко улыбаюсь его словам. Он еще маленький, чтобы понимать такие вещи.
— Ее душа, не она сама.
— Мам, теперь мы только вдвоем будем жить?
— Да, – киваю ему, а у самой наворачиваются слёзы.
— У всех детей в садике есть папы, а у меня нет. Может ты позовёшь его с нами жить, чтобы нам не было одиноко без бабушки?
В груди щемит от слов сына, я только молча сжимаю его руку, слезы так и норовят скатиться по щекам. Что ответить, даже не знаю. Он видел своего отца еще в годовалом возрасте и естественно не помнит его. И я мало, что рассказывала ему про Дмитрия. Только отвечала на расспросы о папе, что он уехал далеко.
Поворачиваюсь в другую сторону и на меня с прищуром смотрит Трофим. Похоже так же ожидая моего ответа, но я молчу. Это для меня больная тема.
После похорон проходит два дня, я все никак не могу прийти в себя, укрывшись в своей спальне ото всех, тихо оплакиваю потерю моей мамочки. Мне так одиноко еще никогда не было. Внутри жжет, хочется выть и при этом ничего не чувствовать.
— Так, Василиса, хватит хандрить. Бери себя в руки, у тебя все-таки есть сын. И ради него ты должна двигаться дальше. Неделя тебе на восстановление, а дальше ты мне нужна, – Трофим стоит в моей комнате, видя меня лежащей на кровати. В таком положении я уже два дня, только приходится вставать, когда сына надо уложить спать. В остальное время с ним тетя Валя.
Я лениво поворачиваю голову в сторону Трофима, нехотя приподнимаюсь и сажусь на кровати.
— В чем состоит нужда во мне? – произношу бесцветным голосом.
— Дмитрий скоро заключит важную для него сделку. Это будет твой шанс зажать его в тиски. Если тебя устраивает такая жизнь, в которой ты сейчас, то к тебе вопросов больше нет. Не будем больше тратить время ни твое, ни мое. Задам в первый и последний раз: ты собираешься довести дело до конца, отстоять права на сына? Или же дальше одна, без моей помощи? И в случае, если Дмитрий вас обнаружит, я умываю руки. А там, как тебе повезёт, – он смотрит с холодностью и отстраненностью.
Его слова оказывают на меня отрезвляющее воздействие, словно меня окатили ледяной водой. Я моментально просыпаюсь и уже мыслю совершенно в другом направлении. Пусть он жестоко, но это действует моментально – очнуться и взять себя в руки.