От берега они отчалили уже на закате. Дайм сел на весла, Хоегард ушел на нос. А Динка, сбросив с себя стесняющую одежду и сапоги, оставшись опять в одной рубашке, вытянулась на дне лодки между притихшими Тирсвадом и Шторосом. Втроем лежать было тесно и неудобно, но сказывались тревоги прошедших дней и бессонные ночи, и она, пригревшись, уснула очень быстро.
Динке снилось что-то невыразимо приятное. Удовольствие жаркими волнами прокатывалось по ее телу, не концентрируясь нигде конкретно. Она словно плавала в теплом сладком молоке, ощущая, как стонет от наслаждения каждая клеточка ее тела. Окружающая ее жидкость покачивала ее тело, словно на волнах, и с каждой минутой становилась все более вязкой, не давая пошевелить руками и ногами. Постепенно струйки жидкости, скользящие вдоль ее тела и ласкающие его, стали более плотными, ощутимыми и сконцентрировались в самых чувствительных местах: между разведенных ног и на сосках.
Динка застонала от нарастающего наслаждения, попыталась увернуться от настойчиво ласкающих ее волн, каким-то непостижимым образом превратившихся в мужские губы и языки, скользящие по ее самому сокровенному, но руки и ноги не слушались, зажатые в мягкие теплые, но прочные кандалы. Динка с криком проснулась от сотрясающего ее тело оргазма. Растеряно оглядевшись спросонья, она обнаружила лежащего слева от себя Тирсвада. Лицо его было донельзя довольным, а его тонкие губы припухли и лоснились. Тирсвад увидев, что она заметила его, поднырнул ей под левую руку и уткнулся лицом ей в бок, щекоча подмышку отросшей на голове белой щеточкой волос.
Повернув голову, она увидела прямо над собой Штороса, который сидел у ее головы и склонился к ее лицу. Некоторое время Динка смотрела на его перевернутое лицо, а затем он наклонился ниже и прильнул губами к ее губам для поцелуя. Перевернутый поцелуй дарил удивительные ощущения, и Динка, все еще находясь в плену своего сладкого сна, с жаром принимала горячий язык Штороса, скользящий своей шершавой поверхностью по ее языку.
— Шторос, — прошептала она, когда варрэн прервал поцелуй и отстранился от ее губ.
— М? — отозвался он, глядя на нее. И оттого, что его верхнее веко оказалось внизу, а нижнее вверху, он казался совершенно неземным созданием.
— Когда мы заработаем денег, ты купишь мне нижнее белье? — попросила вдруг Динка.