— Римма! — пищит Алена и, вырвавшись из моих рук, соскальзывает с кровати, вытянув ручки, бежит к бабушке, надеясь на утешение. — Мама сказала, что папа больше с нами жить не будет! Это правда?
Мать шумно вздыхает, спрятав роллер в карман халата, присаживается перед внучкой на корточки и стирает пальцами с ее щек слезинки.
— Да, душа моя. Все так.
— Но почему? Дом большой. Пусть живет тоже! Мне жалко папу.
А мне жалко дочь, и я спешу ее успокоить:
— У него есть квартира. Не волнуйся и…
Не успеваю договорить — мама жестом приказывает мне замолчать и продолжает смотреть неотрывно на Аленку:
— Отца тебе жалко? А твою мать он почему-то не пожалел, когда полюбил чужую тетку. Ты понимаешь меня, Алена? Отец не любит твою маму, он выбрал вместо нее злую, противную тетку. За это мама его и выгнала из дома как паршивого кобеля. И ты, деточка моя, заруби себе на носу и никогда не позволяй мужчинам обращаться с тобой как с тряпкой!
18. Глава 18
Понедельник
Время вдали от Суворова помогло мне немного успокоиться, хотя муж всячески пытался связаться со мной, названивал — пришлось заблокировать его номер — и приезжал насколько раз. Но к Захару выходила мама и не впустила в его дом.
А я поняла, что если буду видеться с мужем, он не даст построить новую жизнь. Если я буду смотреть в глаза Захару, то мои чувства к нему никогда не остынут, а это неправильно и очень больно.
Гордисанов после клуба мне так и не позвонил, и я, не имеющая привычку навязываться, тоже молчу. Хоть я ту ночь помню смутно, но догадываюсь, что причиной его отстраненности может быть Суворов. Не знаю, насовсем ли пропал Роман. Видно будет.
Сегодня мама сама отвозит Аленку в садик.
Я ровно в десять утра запираю коттедж и выхожу к такси. Поеду в суд по поводу развода. Моя мать разводилась миллион раз и подсказала, какие документы нужно подготовить.
Однако, выйдя за ворота, возле подъехавшего за мной автомобиля замечаю Ирину, которая курила и болтала с водителем.
Увидев меня, женщина бросает окурок на землю и театрально цокает.
— Наконец-то! Уже час тебя тут жду! — возмущается она.
А у меня и без того отвратное настроение ухает вниз.
Какая же она мерзкая, ушлая падальщица. Не из брезгливых, раз спала с женатым мужчиной.
Видок у Ирины сегодня непривычный — распустила волосы, сарафан нацепила пестрый, будто он добавит ей женственности. Еще и губы жирно накрасила блеском. Такое ощущение, что это не блеск, а Ира в поезде курицу ела.