В княжьих палатах собрались бояре. Не нарушая заведенного порядка, расселись, как при жизни Иоанна: кто по правую руку, кто по левую. Во главе княжеская чета: жена Александра с сыновьями. Только место великого князя пусто. Тяжела утрата, непомерна. Скорбит семья, скорбят бояре, скорбит земля русская.
Тишина властвует в палатах. Ни гомона, ни пересудов. Бояре меж собой переговариваются шепотом, терпеливо ждут последнего волеизъявления Иоанна Кроткого.
К княжьему престолу вышел Алексий. Непомерно строг он ныне, сдержан. В руках у митрополита свиток – духовная великого князя. Обвел Владыка взором собрание, сломал печать. В ожидании затаили дыхание бояре.
«…Отдаю супруге моей Александре волости и часть московских доходов. Дмитрию отдаю Можайск и Коломну с селами, Иоанну Звенигород и Рузу. За племянником моим Владимиром Андреевичем утверждаю удел отца его. За вдовствующею Княгинею Симеона и Андреевою, именем Иулианиею, данные им от супругов волости, с тем чтобы после Иулиании наследовали сыновья Великого Князя и Владимир Андреевич, а после Марии один Димитрий…» – торжественно и монотонно Алексий перечислял наследование за усопшим ставшего ненужным ему имущества. Далее следовали немногочисленные драгоценности: золотая шпага, жемчужная серьга, стакан Цареградский, две золотых цепи, золотая сабля и шишак.
Великий князь отказывал некоторую долю прибыли церквам, давал волю казначеям своим, сельским дьякам и купленным людям. Все ждали главного: кому, по примеру отца своего Ивана Калины, отпишет великий князь наследовать Московское Княжество, со всеми его землями. Но духовная приказывала Москву Дмитрию и Иоанну, а треть московских доходов шестилетнему племяннику Владимиру Андреевичу.
Алексий смолк. В воздухе повисла пауза. Престол Иоанн не завещал никому…
Еще издали разглядел Марпата на ровной линии окоема едва заметные очертания большого города. Сарай с его столичной суетой встретил путников лучами полуденного солнца. Еще никогда не доводилось Марпате бывать в столь значимом и столь красивом городе. Его удивляли широкие и длинные улицы с бесконечной чередой всевозможных строений.
На полном ходу лошади вынесли арбу на широкую площадь, вымощенную добротным дорожным кирпичом. Здесь проживала городская знать. По краям площади располагались высокие роскошные дворцы с резными куполами сводов и стенами, расписанными текстами из Корана витиеватой арабской вязью. Сюда, на городскую площадь, изобилием лучей сходилось множество улиц. Те, что пошире, были вымощены кирпичом и застроены богатыми особняками. Обитатели узких улочек жили победнее и довольствовались деревянными настилами вдоль домов.