Лицо герра котермейстера стало таким
растерянным, что Стас не мог промолчать и подтвердил:
— Действительно, как же барышне без
кружева на жетоне?! Никакого авторитета перед соседскими котами! А
чем она будет лупить очередного фамильяра, если тот сдуру
подвернется? Господин капрал, может, ей кастет заказать? И
расписать его цветочками? Или там лопатку…
Трех серьезных недоуменных взглядов
Стас не выдержал — взоржал абсолютно неприлично, а потом, чтобы
реабилитироваться, рассказал благородному обществу древний анекдот
про девочку и лопатку. Ну, для своего времени древний, здесь-то он
явно был новинкой. Господам военным история понравилась, а клирик,
трагически вздохнув и посмотрев на них, как на недоумков, освятил
жетон, и вся честная компания отправилась ловить кошку, чтобы
сообщить ей сразу две новости. Что она теперь почтенная барышня и
отрядный талисман на жалованье, а значит — самая респектабельная и
высокооплачиваемая кошка в городе, а то и всей округе. Осталась
сущая малость — убедить саму фройляйн Хексе сменить старый жетончик
на новый, и вот с этим намечались явные проблемы!
Когда общими усилиями осоловевшую от
мяса кошку все-таки сунули в мешок, оставив голову снаружи, капрал,
предусмотрительно надев рукавицы, торжественно снял с отрядного
талисмана старый жетон и повязал ленточку с новым. Кошка утробно
завывала и пыталась продрать мешок когтями, зато Ева-Лотта
быстренько сбегала к себе во флигель и накапала на кошачью холку
остро пахнущего зелья из маленького флакона. Кошка заорала еще
истошнее, и тут ее выпустили. Благоухая средством от блох и сверкая
новеньким украшением, фройляйн Хексе рванула подальше от глупых
людей, не понимающих самых простых вещей! Например, как ей теперь
ловить мышей, которые издали учуют лекарство? Да и жетон блестит
совершенно зря, они бы еще бубенчик на нее повесили!
Это или нечто подобное явственно
слышалось в отборном кошачьем мате, которым она обложила всех, как
только оказалась вне пределов досягаемости.
— А господину Фильцу с ней
оставаться, — прокомментировал Стас. — Впрочем, он настолько суров,
что в их противостоянии я бы поставил на него. Во всяком случае,
пока у кошки нет «штуцера» или хотя бы лопатки.
После чего, разумеется, ему пришлось
рассказывать анекдот про девочку с лопаткой снова, теперь для
навостривших уши рейтаров, а заодно и про медведя с карабином,
заменив последний на «штуцер». Слишком поздно он понял, что это
было ошибкой — когда Йохан Малой, по привычке почесав затылок,
уважительно протянул: