Версия о ритуальном убийстве не возникла только потому, что граждане, вызвавшие стражей правопорядка на место происшествия, сами и указали им на убийцу, учинившего столь жуткую расправу.
– Им, – по словам свидетелей. – Был тридцативосьмилетнего в пору Алексея Терехов, проживающий по соседству с домом своей жертвы.
Сам он и не думал скрывать личную причастность к злодеянию.
Более того, еще до ареста успел побывать у знакомых, которым громогласно и, чуть ли ни с гордостью, сообщил, что убил вампира.
Ему не поверили.
Но пошли на всякий случай проверить. И уже с указанного убийцей адреса отправились сообщить, куда следует о мертвеце с колом, торчащим прямо из сердца…
…Ссора, предшествовавшая роковым событиям, была далеко не первой между соседями. Они часто враждовали, особенно в состоянии алкогольного опьянения, в котором то и дело пребывал из-за своего пристрастия к горячительным напиткам.
Причем – по поводу и без повода.
Так было и в день, предшествовавший драке.
Один из соседей – Алексей Терехов с сожительницей тогда гуляли на именинах у знакомых. А вот его заклятый недруг Тимофей Лакомский, распивал в собственном доме, на пару со своей гражданской женой Перцевой.
Тосты поднимали, вроде бы, за примирение, наступившее после той самой очередной «семейной» ссоры, в ходе которой Лакомский даже грозил убить сожительницу и в доказательство своих намерений, появился перед женщиной с острым топором.
Словом, напугал основательно.
После чего та и обращалась, как за помощью, так и за физической защитой к Алексею Терехову.
Он не поленился оказать заступничество. Потому что был пьян не меньше скандалиста с ближайшей усадьбы. В результате соседи учинили перебранку, в которой Терехов еще и получил пару болезненных, очень обидных ударов по лицу от того, на кого пожаловалась ему соседка.
К ночи, однако, опьяневшие сожители вновь оказались за одним столом. Добивались не перемирия, а просто отыскали еще что выпить. Разлили, как полагается. И уже не вспоминали о том, что было прежде конфликтного за первой стопкой.
За второй поллитровкой окончательно, до самой похмельной поры, забыли о прожитых огорчениях.
Хотя мир наступил половинчатый, коли отправились спать по разным комнатам. Словно выбирали каждый для себя судьбу, в том числе, готовую оборваться в считанные часы.