– Сложно дела обстоят в граде-Киеве.
– Киев – это тебе не Русь с ее законами и не родичи, не черниговские леса, где привольно дышится. Здесь постоянно надо за спину смотреть, чтобы удар сзади не пропустить. Прямо в Киеве не ходят, все интригуют, но родовые законы той или иной мерой и там соблюдаются, особенно в нижнем городе, что на Подоле.
– И куда мы идем?
– Туда, где тебе с некоторого времени быть нужнее всего, – заключил Кудес и вздохнул.
– Почему вздыхаешь?
– Предстоит дорога дальняя да схватка жаркая. Ее не миновать. Ты, Илюша, не стесняйся, коли с разбойниками столкнешься. В этом деле жалость ни к чему. Могут задеть мечом или копьем, а нам пред князем надо предстать без потерь и ранений. Царапины в счет не идут. Понял?
Я кивнул.
– Да, понять-то понял, теперь дело за малым осталось: не оплошать и сделать так, как сказано. В путь. Дозорные донесли, что обоз с Соловьем и воями близко. Нам его надо опередить. Быстрым шагом пойдем.
Путь наш лежал к урочищу, что возле Велесова бора находилось. Там мы и собирались Соловья и «дорогих гостей» дождаться. Заблуда – молодец рисковый был. Не испугался жизнь на кон поставить.
Так и шли сразу несколько групп воинов, родичей и татей, наблюдая за обозом, во главе которого, полагаясь на помощников и воев, находился Заблуда Бередай по прозвищу Соловей. Обоз неспешно продвигался по дороге, которая проходила все больше по лесу. Лишь в редких местах она выходила на открытые пространства лугов или пашни, или на поляны. Нападение могло произойти на обоз в любое время, но Соловей прекрасно знал, что вблизи Чернигова в лесу его не атакуют. Не было смысла это разбойничкам делать. Недалеко отошли от людных мест.
А путь из Чернигова в Киев-град петлял и разветвлялся. Дорога не один раз все больше тропой лесной становилась или на открытой местности изобиловала ямами. Распутица весенняя уже прошла, но дождички шли почти каждый день, наполняя сердца хлебопашцев радостью. Ближе к вечеру или ночью шел дождь, а утром и днем светило солнце – что может быть лучше для рачительных хозяев, чтобы взошли хлеба, а потом колосья набрали силу? Нет в мире большей радости, чем наблюдать, как всходят ростки ржи и других зерновых растений, суля обильный урожай.
Так вот, дорога из Чернигова, по которой Соловей шел, вначале даже не на юг пролегала, а немножко на восход солнца заворачивала, выбираясь из гущи лесов, выходя к местам, где лес уже соседствовал кое-где со степью, где не было единого лесного покрова. Скрипели телеги на ухабах и рытвинах, бдительно смотрели дозорные по сторонам, а воины были готовы в любой момент взяться за оружие, но лес был тих. Ничто не предвещало нападения. Только все знали, насколько обманчива эта тишина.