— Когда вернётся Джон?
— Ты боишься оставаться со мной в комнате один на один? — вопросом на вопрос отвечает герцог.
— Нет, просто интересуюсь.
— Он будет стеречь лошадей и наши вещи в конюшне.
— Замечательно.
— Ты можешь присесть, — Киран рукой показывает на стул и кровать. — Я не кусаюсь, — на этом слове почему-то улыбка трогает уголки его чувственных губ.
Когда вновь раздаётся громкий раскат грома, заставляя меня подскочить от неожиданности, и я нехотя сажусь на стул напротив кровати. Не понимаю, как себя вести и куда деть свои руки, поэтому складываю вспотевшие ладони на подоле платья, разглаживая его.
Я бросаю взгляд на стену возле двери. Там висит деревянный оберег, освященный в храме Пяти.
Пять богов, пять братьев: Агон, Эспер, Доминик, Мэнлиус и Байярд. Рассвет, Утро, День, Вечер и Закат. Они напоминают мне о ночном Даре Кирана.
Получается, у нас есть с герцогом кое-что общее. И главное, чтобы он не узнал о моём Даре до тех пор, как мы не разойдёмся разными дорогами.
Но разойдёмся ли? Холодок ползёт вдоль моего позвоночника вместе с сомнениями.
— Раз мы проведём здесь не менее двух часов из-за дождя, предлагаю обговорить дальнейшие действия по прибытии в столицу. Мы сразу поедем на бал и там уже будет не до разговоров. В дворцовый этикет тебя Люция должна была ввести, так?
— Я знаю правила. И в курсе основных норм этикета.
— Это уже хорошо. Если не хочешь, чтобы по поводу случившегося ночью мы завели несколько иной разговор, то будешь во всём слушаться меня, — Киран опирает локти на колени и проворачивает перстни на своей правой руке. В полутьме блестит аметист, которым инкрустировано одно из колец герцога. — На балу ничего не ешь и не пей, с Императором и Императрицей веди себя крайне учтиво. Не лезь в обсуждения, лишний раз ни с кем не заговаривай. Говорить буду я, а ты просто мило улыбаться.
— А если там будет кто-то, кто меня узнает?
— Кардинал в отъезде. Кто ещё знает тебя в лицо?
— Надеюсь, что никто. Но…
— Что «но», сердце моё? У тебя не должно быть от меня никаких секретов. Будет тебе же хуже.
Я морщусь, но это «сердце моё» гораздо лучше, чем «Ассасинчик».
— Мне нужно послать весть до конца этой недели в Братство, чтобы меня не хватились. Я уже говорила.
— А я уже говорил, что эта проблема будет решена через пару дней. Как и с Эмилио.